В Москве со мной пробовался какой-то молоденький актер, помню только, что звали его Сережей. Я уже и забыла о фильме, как тут снова звонит ассистентка: «Анна, вы так понравились режиссеру!» Долго меня уговаривала, хвалила Виктора Живолуба: «Он — ученик самого Герасимова». И я согласилась...
Дело в том, что в это время в театре у меня была очень сложная ситуация, да и в доме тоже было неспокойно: сын Кирюша школьник, с мужем мы разбежались. Из-за проблем в семье и сложностей в театре решила: «Поеду на съемки, хоть развеюсь». Фильм снимали по заказу Центрального телевидения в Киеве.
Поженились мы с Виктором студентами. Тогда в Ленинграде студенты политеха и театрального тесно дружили. Мы ездили туда-сюда: на капустники, танцы. Я видела в нем будущего большого ученого, он был увлечен космической кибернетикой и мечтал работать в швейцарской лаборатории. Я могла бы им гордиться. Мы поженились. Через год, второго апреля, родился наш сын Кирюша, а тринадцатого апреля я уже играла дипломный спектакль.
Окончив театральный институт, взяла свободный диплом. И все это ради будущей карьеры мужа — я, как декабристка, решила пожертвовать собой. Стала примерной домохозяйкой, создавала ему быт — стирала, готовила. Обшивала Витину маму, делала ей подарки. В семье мужа жить было непросто. Мы занимали маленькую проходную комнатку. Спустя непродолжительное время он потерял интерес к науке, устроился простым инженером в КБ «Импульс» с окладом сто десять рублей. Но больше меня расстраивало его охлаждение к семье.
Удар я приняла стойко: «Знаешь что, давай сделаем антракт. Если поймем, что не можем друг без друга, сойдемся!» И ушла с сыном от мужа. Сняла двухкомнатную квартиру, нашла двух талантливых портних. В одной комнате жили мы с сыном, в другой располагалось мое частное ателье. Покупала за боны в магазине модные вещи, которые привозили моряки, дома распарывала их и делала выкройки. В день зарабатывала столько, сколько муж в месяц. Помню, за одно лето мы с моими товарками по «копейке» себе купили.
И все же я вернулась в профессию после долгого перерыва. В то время в ленинградском «Мюзик-холле» объявили конкурс на ведущую в спектакле «От сердца к сердцу». Нужна была драматическая актриса, поющая и танцующая. И меня взяли. После семилетнего перерыва я стала осваивать сцену. Но... там были только голые колени, приклеенные ресницы, дежурная улыбка и один и тот же пустой текст между номерами, а душа хотела переживаний, любви. И вот со своей мюзик-холльной программой я пошла показываться в Театр Ленсовета. Игорь Владимиров сразу пригласил меня на дебют в спектакль «Эльдорадо». Это было время триумфа Алисы Фрейндлих и Михаила Боярского.
Я всегда была в стороне, в театре ни с кем не дружила, кроме Ларисы Луппиан. После репетиций всегда торопилась домой, там ждали примерки богатые клиентки: на мне был маленький ребенок, да еще мужу помогала.
Пошли читки и репетиции «Эльдорадо», все это время я просидела скромно в сторонке, во втором составе. Пьесу знала наизусть. Когда начались примерки костюмов, меня не вызывали, и я поняла, что играть в спектакле будет другая актриса. Но после прогона худсовет спектакль не принял — а через три дня премьера. Владимиров сам решил играть главную мужскую роль. «Где Твеленева?» — прогремел голос главного режиссера. На финальном прогоне партнерша отсутствовала из-за занятости в выездном спектакле. Меня бросились искать. Репетиция успешно состоялась. Утром к моему подъезду подъехало такси. Я видела в окно, как из машины вышли секретарша Владимирова и художник по костюмам, и сразу все поняла.
В театре все были в шоке: дебютантка получает главную роль и играет вместе с самим Владимировым! Сразу после премьеры мне принесли четыре сценария. Начались съемки, моталась по городам и весям. Вдруг вызывает к себе главный режиссер:
— Ну что? Без году неделя в театре, а уже кинозвезда? У меня Миша Боярский пять лет не снимается, а ты кем себя возомнила?!
— Игорь Петрович, у меня всего три выхода на сцену в месяц.
Если бы я знала, что за этим последует... После репетиции нового спектакля мне звонила его секретарша в гримерную:
— Вас просят в кабинет.
— Ой, мне надо срочно бежать к ребенку, он заболел, — включала я дурочку.