— Разбежалась, — многозначительно заметил Боря. — Кто тебя к нему пустит?
— Да ладно, как Вера меня сможет не пустить?
— Батя уже почти ничего не слышит, а она тебе дверь не откроет!
— Брось, Вера всегда ко мне нормально относилась!
— Ну попробуй!
Звоню отцу. Трубку взяла жена, позвала папу, и я сказала:
— Давай мы с Федей приедем, познакомишься с внуком!
— Конечно приезжайте.
И тут фоном очень громко прозвучал женский голос:
— Если они заявятся, я не открою дверь! Впустишь ты — запрусь в своей комнате и не выйду, пока не уберутся.
Папа залепетал что-то не очень внятное:
— Оля, давай в другой раз, а?
— Ты, наверное, себя неважно чувствуешь?
— Да, не очень. Лучше как-нибудь потом.
Боря по моему вытянувшемуся лицу все понял:
— Ну что, съела?
— Объясни, что это значит?
— Квартира, наверное. У Веры же дочь от первого брака... А вдруг мы на папину жилплощадь станем претендовать?
Если причина действительно в этом, Вера волновалась напрасно! Мне и в голову не пришло бы заявлять права на квартиру отца, в которой я даже в гостях ни разу не побывала. О том, что папы больше нет, узнала спустя полгода после его смерти — от общей знакомой. Вроде бы Вера сказала, что таким было его желание — не сообщать нам с Борисом. Не думаю, что это правда. Впрочем, конечно, его вдова на многое имела право — много лет заботилась о муже, блюла. А легкостью характера папа вряд ли отличался, люди ведь не меняются.
Иногда думаю, почему совершенно не сложилась личная жизнь у мамы, и не нахожу ответа. Какими-то очень несчастными все они были — и мама, и моя тетя, и бабуля. Шучу, что мы с сестрой Людмилой счастливы за всех. У нас мужья, дети, внуки...
Мне было двенадцать, когда она родилась. С появлением Людмилы в моей жизни произошел целый ряд разнообразных перемен. Во-первых, меня забрали из интерната — нужно было помогать маме заботиться о младшей дочке. По сути, впервые за долгое время я оказалась в семье. До этого жила на дистанции: детсад-пятидневка однажды превратился в интернат № 71. Правда, он был с английским уклоном и прекрасным педагогическим составом — и в отличие от хронически страдающего на эту тему Володи Басова я его любила. Вовка учился на год младше. Пару раз его мать Наталья Фатеева выручала мою, занятую на съемках, и в субботу, когда все разъезжались по домам, забирала вместе с Володей. Наталья Николаевна тогда была замужем за живой легендой — космонавтом Егоровым, приезжали они на роскошной черной «чайке». На наш парадный отъезд сбегался поглядеть весь интернат, что мне чрезвычайно льстило! Впрочем, Басов и года там не проучился. Я же пробыла с первого по пятый класс, и мне такая жизнь была абсолютно по душе.
