Но мама при таком раскладе не превратилась в домашнюю клушу, варившую целыми днями щи с борщами. Она была в гуще киношных событий, дружила с Булатом Окуджавой, с известными артистами, режиссерами. Папа на съемках — к Ларисе приходят гости. А он возвращался и устраивал скандал. Отношения они выясняли с упоением молодости. Сколько тарелок было перебито! Случались и драки. Однажды мама кинула в отца граненый стакан, он еле успел пригнуться, а тот, ударившись о стену, разлетелся вдребезги.
Но вот пьяных дебошей у них не случалось, все африканские страсти бурлили на трезвую голову. Отец, выпив, наоборот, никогда в агрессию не впадал. Его любили приглашать в компании, где он остроумно вел застолья, все, особенно барышни, смеялись над его шутками.
Необыкновенно харизматичный, папа пользовался успехом. Ему для этого не нужно было прилагать никаких усилий. Много позже я про него где-то прочитала фразу: «К Приемыхову бабы липли». Со смехом сказала об этом, а он с гордостью ответил:
— Да, я — секс-символ. Обо мне так писали.
— Давай-давай, хвастайся!
— У меня, между прочим, любовница семнадцатилетняя!
А самому-то было уже пятьдесят пять! Правда это или нет, не знаю, но почему-то верю. Сам он рассказывал такую историю. Однажды поехал в Киев на кинофестиваль. На студии все тетки-монтажницы сбежались посмотреть на этот самый секс-символ. И вдруг кто-то за его спиной разочарованно протянул: «Господи, а разговоров-то...»
Папа действительно производил двойственное впечатление. В кино казался суперменом, а в жизни носил очки и был болезненно застенчив. Ходил скукожившись и долгие годы страдал жутким комплексом провинциала. Но взгляд его светлых глаз словно пронизывал тебя насквозь. Он выглядел одновременно сильным и хрупким, жестким и интеллигентным.
