Помню, в тот вечер я впервые принимала у себя знаменитого Свинью — Андрея Панова. Он был знаменем движения панков в СССР. И хотя сам говорил, что играет «анархический рок», группу «Автоматические Удовлетворители» все сравнивали с «Секс Пистолз». Несмотря на прозвище, Андрей не был грязным или толстым, а стройным, умным и интеллигентным.
— Что у тебя есть спиртосодержащего? — непринужденно начал он светскую беседу.
— Не знаю, посмотри что-нибудь в ванной.
В ванной на полочке стоял «Кармазин» — лосьон для волос. Андрей изящно взял флакон двумя пальцами за горлышко и выпил. Но лосьона оказалось мало. По-моему, догнался он одеколоном. Однако вел себя культурно, ни с кем не скандалил. У меня вообще все держались прилично, даже когда споры накалялись. В тот вечер Саша Аксенов, он же Рикошет, поссорился с Африкой — Сережей Бугаевым. Завязалась драка.
Мой лучший друг, художник Сергей Монтелли, их отчитал: «У Алины все-таки день рождения. Идите выяснять отношения в другое место». Не моргнув глазом, Рикошет манерно поцеловал мне руку, поклонился и отправился на лестничную площадку. За ним вышел Африка, и они продолжили махать кулаками.
А еще гости неизменно помогали по хозяйству, — в одиночку было бы не справиться. Ребята резали салаты, накрывали стол, мыли посуду. Однажды мы устроили на даче субботник, нужно было расчистить участок. У меня сохранилась фотография, где Шевчук, как Ленин, несет большое бревно.
Порой «звездные» друзья возмущались, что приходится работать. Помню, Петя Самойлов из «Алисы» резал яблоки для компота. Мы варили его для вечернего поэтического чтения. Он ворчал, что, мол, известным на весь Союз музыкантам приходится готовить для поэтов. Свин не ворчал на эту тему никогда.
... Про него рассказывали разные истории. Например, что однажды Панова ловила милиция за то, что он нагадил в биде в номере гостиницы «Россия». Или что после свадьбы помочился на подушку тещи. Но я не видела его разнузданным и агрессивным. На самом деле он был хорошо воспитанным парнем, из балетной семьи. Я знаю, что когда Панов начал репетировать с группой у себя дома, то прежде обошел всех соседей и спросил, до которого часа они не спят.
На публике Свин был совсем другой, эпатировал. А ко мне относился нежно, уважительно. И звал иногда «Алия», объединяя мое имя с «Лией», именем своей мамы — балерины Михайловского театра, хореографа и заслуженного тренера по фигурному катанию — Лии Петровны Пановой.
Лия Петровна меня очень полюбила. Когда мы с ней уже остались без Андрея, она удивлялась, что у нас не случился роман, ведь Свин славился в тусовке как любовник. А мы просто дружили. Более того, когда однажды он пьяный остался у меня ночевать, то смущенно сказал: «Родное сердце, уйди в другую комнату, а то я за себя не ручаюсь».
