Друзья до сих пор называют меня Алиной Алонсо. Хотя по паспорту я сейчас Тулякова, как и бабушка с дедушкой, которые меня воспитали. А «испанкой» Алонсо я стала в молодости, во время первого замужества. Однако для тех, с кем я дружила в те годы, кто бывал в моей квартире на Большой Монетной улице, я так и осталась с этой экзотической фамилией. Это рок-музыканты, поэты, художники, известные и не очень.
… Свою квартиру на Большой Монетной улице я помню, сколько помню себя. Дореволюционный дом начала XIX века, на мансарде в нашей парадной два года жил Александр Блок. Мои бабушка с дедушкой — Николай Иванович и Клара Моисеевна Туляковы, переехали сюда после войны.
Вернее, бабушка с мамой были в эвакуации, а дедушка воевал на Ленинградском фронте, на Дороге жизни. Среди его наград — медаль «За оборону Ленинграда». Прежняя комната семьи была разрушена, дедушка нашел квартиру в соседнем доме. У меня до сих пор сохранился договор с ЖАКТом, в котором он обязуется на свои средства восстановить ее, пострадавшую от артиллерийского обстрела. Снаряд попал в кухню, а в комнатах все сохранилось: и потолки, и паркет, и двери.
Перед поступлением на военную службу дедушка окончил Институт Гражданских инженеров. Много домов в Петербурге построены выпускниками именно этого вуза. Он сам придумал проект перепланировки нового жилья, восстановил полы, укрепил стены, а главное — установил ванную, которой в квартире не было. Как человек, не чуждый сибаритства, решил сделать себе кабинет с входом в ванную. Сейчас это не удивляет, но для того времени идея была смелой. Задумка, увы, воплотилась не до конца. Дверь-то прорубили, а «кабинет» заняла бабушкина сестра, оставшаяся после войны одна с тремя детьми.
Эта дверь много лет спустя спасла меня от подселения — из квартиры грозились сделать коммуналку, то есть отобрать пресловутый «кабинет», когда из него уехали родственники. Но помещение, смежное с ванной, оказалось непригодным для отдельного проживания. К слову, именно у этой двери в одном из эпизодов фильма «Взломщик» стоит Костя Кинчев. Режиссер Валерий Огородников решил часть картины снимать у меня дома. Но об этом позднее.
Бабушка до революции закончила гимназию. Став женой военного, она не помышляла о работе — обслуживала семью. Готовила прекрасно. Ели мы в столовой — большой комнате с овальным столом, покрытым крахмальной скатертью. На кухню вел длинный коридор, и бабуся говорила, что она не один десяток километров проходит за день.
Держали меня строго: спать вовремя, все телевизор смотрят, а меня закрывают. Но имелись и отголоски «барского» воспитания. До школы у меня была бонна — немка Матильда Георгиевна, мы разговаривали на языке ее родины. Вдобавок я училась играть на пианино, ходила на балет и фигурное катание.
