Мы с Сашей были очень заняты в театре, спектакли заканчивались поздно. А куда девать дочку? Остро встал вопрос о яслях. И тут нас буквально спасла Сашина мама. С Машей Мария Николаевна была совершенно безотказной. Бабушка в любую погоду приезжала к нам и сидела с малышкой допоздна. Готовила нам еду. Доставала для внучки манежик, гуляла с ней часами. Она была бабушкой-бабушкой. Дожидалась нашего прихода и ехала домой к больной маме. Мне было удивительно узнать, что Сашиных детей от первого брака она не очень привечала.
О своем браке Саша ничего не рассказывал. Это была запретная тема. Для него все четко в жизни: закрыл дверь — закрыта страница. С одним из его сыновей я была знакома, Андрей как-то приходил к нам, когда Маша родилась. Он собирался поступать в театральный вуз и, видимо, хотел, чтобы отец помог ему. Мальчик не очень был похож на Сашу: невысокого роста, темноволосый.
Долгое время Саша с первой семьей жил у мамы. Но Мария Николаевна так и не смирилась с выбором сына, не приняла этот брак с самого начала. Так мне рассказывал Андрюшка, друг детства Саши. Детский сад стоял в том же дворе, что и их дом. Когда Саша с женой были заняты, бабушка никогда не забирала внуков из садика. Мартын звонил другу и просил отвести детей домой. Тот тоже жил неподалеку. Андрей заводил мальчиков в квартиру, оглядывался, чтобы попрощаться. Они стояли в прихожей и смотрели на него. Бабушка была дома, но не подходила к внукам. «Стоят, закутанные в шубки, валенки и шапки, как два колобка. И что делать?» — он раздевал их, снимал валенки, разматывал шарфы. И только после этого уходил. Представляю, как им всем там было трудно!
Потом Саша с семьей переехал. Но Мария Николаевна не общалась ни с внуками, ни с невесткой. Такой железный у нее был характер. Как она решила, что ее сына охомутали, так и не смягчилась до самого конца. Даже когда Саша ушел от жены в ночь с одной зубной щеткой. А со мной все было иначе. Может быть, я ей понравилась. Она же видела, как я на ее Сашеньку смотрю, как восхищаюсь.
Ну а как не восхищаться? Он был классическим «героем-любовником», как это называется в театральном мире. Не знаю, правда это или нет, говорят, Мартынов должен был играть в «Обыкновенном чуде», но роль отдали Саше Абдулову. Они с Абдуловым, кстати, дружили, вместе играли в футбол. Мартын был голкипером, капитаном сборной всех театров Москвы — такой подвижник футбола. Не забуду никогда картинку: стоит в воротах Мартынов, картинно подперев столб, к нему летит мяч, он его не менее эффектно отбивает своей длинной ногой.
Еще одна страсть в Сашиной жизни — нарды. Здесь он был «азартным Парамошей», хотя я никогда не видела, чтобы играл на деньги. Если был перерыв в репетиции или антракт во время спектакля, тут же появлялся с вопросом: «Нардишки?» Партнеры быстро садились за стол, вокруг собирались болельщики. Переиграть Сашу было невозможно. Он постоянно искал достойных соперников. И нашел.
У нас во дворе жила замечательная семья. Света стала моей подружкой, а ее муж Руфат, хирург, просиживал у нас на кухне ночи напролет за нардами. В театре с Сашей часто играл Армен Джигарханян. Они подружились на спектакле «Кошка на раскаленной крыше». Армен играл там Большого Па, а Саша его сына. Джигарханян потом и в жизни так обращался к Мартыну: «Сынок».
Армен с женой Таней жили по соседству, в Староконюшенном, и захаживали к нам часто. Они были как два голубка. Таня-то как раз мужу посвятила всю жизнь. Мы устраивали ужины по-семейному. Играли в карты, Саша с Арменом резались в нарды. С ними приходила дочка Армена Лена. Она только что окончила курсы гримеров, и отец брал ее с нами на гастроли.
