Но он сотворил чудо. В мастерских театра пылились куски ценных пород дерева, из которых делали декорации к спектаклям. Саша их набрал, покрыл морилкой, придумал, как развесить над массивным дубовым столом на кухне. Получились оригинальные полки, где он расставил разноцветное стекло, которое привез из Чехословакии. По его дизайну сделали обеденный стол и лавки, он их обил тканью под цвет дерева. В спальне, правда, одиноко стоял раздолбанный диван.
Чудеса продолжались. Саша подал в больших хрустальных бокалах мороженое с вареньем. На столе горели свечи. Мы сидели друг против друга. Смотрела в его светло-зеленые глаза, и неизвестно, кто быстрее таял — я или мороженое. Так бывает только в кино...
О том, что случилось, очень быстро все узнали. У Тани Орловой меня пожалели: «Бедненькая, зачем она это сделала? Да он же ее через три дня бросит!» Скоро и в кулуарах театра стали живо обсуждать наш роман. К сплетням я не прислушивалась, а Саша и подавно. Перевезла к нему свои вещи, и стали мы жить-поживать. Он ходил счастливый, я — страшно счастливая. Одна актриса сказала: «Видела вас на бульваре. Идете такие красивые, высокие, взявшись за руки! Даже залюбовалась...»
Когда стали встречаться, Александр Сергеевич был свободен. Первый брак у него тоже студенческий. Саша очень красиво ухаживал. И не переставал меня удивлять. Двадцать третьего мая мой день рождения. А я обожала ландыши и в разговоре проболталась об этом. Просыпаюсь утром — его нет. Обиделась страшно: ушел куда-то, не поздравив!
И вдруг звонок в дверь — на пороге Саша, а в руках у него красивое берестяное ведерко, полное ландышей. Поехал рано утром в Сокольники и собрал там ландыши своими руками!
Или вот еще случай. Мы очень дружили с Иришкой Розановой. Она тогда была замужем за Женей Каменьковичем. Они с Мартыновым приятельствовали, что-то вместе репетировали. Ребята снимали квартиру. И тут неожиданно их попросили съехать, неделю они жили у нас.
Как-то идем из театра к метро «Пушкинская». Поздняя весна. Тепло. Проходим мимо фонтана. И вдруг Ира поворачивается к Саше и спрашивает: «Мартын, а слабо ради любимой в фонтан прыгнуть?» Я даже не успела ее остановить, мол, что ты глупости болтаешь, как Саша не раздумывая прыгает. И вся эта красота, заслуженная-перезаслуженная, оказывается в воде. С хохотом вытаскиваем его, мокрого. Пока шли, разразилась гроза. Теперь и мы вымокли с ног до головы. Нам уже не было стыдно заходить в метро...
Ну как такого молодца не любить?! Что я и делала со всей страстью молодости. Думаю, он сам обалдел от силы и напора моего чувства. Кровь во мне бурлила — будь здоров! И еще надо учесть его возраст — тридцать семь лет — критический для мужчины. Когда он начинает задумываться о будущем, морально готов к рождению детей. Как у Высоцкого: «С меня при цифре 37 в момент слетает хмель». Да и как не ответить на чувство, если молодое сердце столь искренне к тебе потянулось? Видимо, у нас так и было: я любила, а он принимал мою любовь...
Этим же летом мы официально развелись с Валей. Встретились с ним у ЗАГСа, быстро подписали бумаги и разбежались в разные стороны. В кафе неподалеку меня ждали Иришка и Каменькович с Мартыном. Женя шутя спросил: «Ну что, по-интеллигентному разошлись? Без скандалов?» Ну какие, господи, могут быть скандалы с Валечкой?..
Совсем недавно, года два назад, мы с Валей созвонились. У него был сложный период. Татьяна Доронина «возревновала» Клементьева, решив, что он хочет доминировать в ее театре. Валя ведь не только ведущий актер, но и режиссер, на нем вся хозяйственная часть держится. Татьяна Васильевна с Клементьевым буквально не расставалась, он всюду ее сопровождал. А тут что-то случается и Доронина увольняет своего любимца. В его защиту писали петицию на имя Татьяны Васильевны и просили восстановить коллегу в должности.
