Возвращались на том же автобусе. «Не понимаю, — громко возмущался Герасимов. — Артистка, все схватывает с полуслова. Вгиковка! Это что же они творят? — и ко мне поворачивается: — Так, во вторник приходи». Недели через две меня зачислили в штат Киностудии Горького. И снялась я там более чем в шестидесяти картинах...
Надо же, и как он запомнил, что я вгиковка? Впрочем, был один сюжет. В институте мы с Васей Шукшиным готовили отрывок из «Поднятой целины»: я — Лушка, он — Давыдов. У меня коса до пояса, веснушки на носу, на сцене стог сена, за кулисами Кира Столяров «соловья поддает». Ночь. У нас свидание. В нашей сцене Вася дописал диалог к Шолохову:
— Лушенька моя, ты как цветок, у тебя даже веснушки пахнут. Знаешь, как пахнут?
— Как?
— Свежестью. Росой.
— Так и должно быть.
— Почему?
— Да потому что я — красива-а-а-я! — и целую его.
А я знала, что после одной из репетиций Шукшин ходил к Ромму жаловаться, мол, Будкевич не профессиональна.
— Почему? — удивился тот.
— Она отказывается целоваться!
И я решила «отомстить».
На экзамене Сергей Герасимов сидел рядом с Роммом. И вот играем мы сцену свидания. Вдруг я так жарко поцеловала Васю, что тот от неожиданности застыл на месте и забыл текст. Тогда я крепко прижала его к себе и на ухо стала подсказывать. Мы целуемся и целуемся в стогу сена под соловьиные трели Столярова, а зал взрывается аплодисментами. Успех был громким, говорят, и Герасимов похвалил. Вскоре нас с Васей вызвали в Ленинград на пробы в фильм «Поднятая целина». Но в итоге режиссер Александр Иванов отдал роли опытным актерам Людмиле Хитяевой и Петру Чернову. А с Васей мы как-то встретились через много лет. Он уже был известным режиссером, писателем, актером. Подарил мне книжку с дарственной надписью: «Инге Будкевич. За неслучившуюся любовь...»
В 1964 году Эдик сыграл в фильме Александра Роу «Морозко». Съемки проходили в Ялте и подмосковном Звенигороде, куда я с маленькой Вероничкой приезжала проведать мужа. После премьеры на него обрушилась бешеная популярность. Так бывает только в сказке: утром проснулся, открыл глаза — а ты уже знаменит!
В сказочного красавца Ивана влюбились тысячи советских девушек. Ему писали письма, обрывали телефон, подбегали на улице за автографом. Он стал ездить с концертами, у него был свой ансамбль. Мы купили потрясающую блестящую серую ткань под его голубые глаза и сшили концертный костюм. А еще после «Морозко» Эдику предложили целую программу — выступать с хором и ансамблем «Березка». А это поездки за границу, валюта. Но подготовкой программы надо было серьезно заниматься, а Эдик все откладывал — у него же и так все хорошо! Стоит ему выйти на сцену, отвесить низкий поклон и сказать: «Привет вам от Ивана из сказки «Морозко»!» — как зал устраивает овацию. Его коронными номерами были песни «Выйду на улицу», «Ой, мороз, мороз». А когда в конце он пел «День Победы», все рыдали.
