Очень теплые отношения были с Игорем Владимировичем Квашой. Он меня даже защищал от Галины Борисовны Волчек, когда она высказывала свое недовольство на репетициях. Игорь Владимирович был очень интеллигентным и тонким человеком, хотя и непростым. Его очень любили в театре. Знаете, есть артисты, которым перед выходом на сцену, чтобы эмоционально наполниться, нужно обязательно устроить истерику, всех разметать. А Кваша, видимо, весь негатив сливал дома, и его бедная жена Танечка, прожившая с ним всю жизнь, это терпела. В театре, во всяком случае с молодыми артистами, он никогда себя так не вел.
Сейчас я занята в спектакле «Кваша: А вдруг?», основанном на книге Игоря Владимировича «Точка возврата» и воспоминаниях его друзей и коллег. Когда спрашивают:
— А кого ты играешь?
— Марию Аниканову, — отвечаю я.
Не каждому артисту выпадает возможность сыграть самого себя! Все говорят, что получилась очень интересная, живая и трогательная постановка.
— Карьера в театре складывалась удачно?
— Не могу сказать, что я работала 24/7 и что Галина Борисовна меня любила, как Лену Яковлеву и Марину Мстиславовну Неелову, но она давала мне работать.
— Почему же однажды вы ушли?
— Просто влюбилась, причем опять в фигуриста, Илью Кулика, и уехала с ним в Америку. Олег Янковский пошутил однажды на съемках фильма «Иван Тургенев. Метафизика любви» (к сожалению, он не вышел): «Где ты их находишь, фигуристов? В троллейбусе, что ли?»
— Вы ведь считали, что в Америке делать нечего?
— К тому моменту я уже несколько лет проработала в театре, и у меня случился кризис. Новых ролей в «Современнике» не было, и с кино не складывалось. Я стала думать, что, наверное, актерская профессия — это не мое. И однажды у Татьяны Анатольевны Тарасовой познакомилась с Ильей. Он уже был чемпионом России и Европы и тренировался в Штатах, готовился к Олимпийским играм, но ненадолго приехал в Москву. Начался роман. Однажды Илья сказал: «Надо что-то решать. Или я переезжаю сюда, или ты едешь туда». Я решила поехать.
— Я слышала, что родители Ильи были против того, чтобы вы жили вместе.
— Они считали, что я недостойна их сына. Во-первых, я была старше на четыре года. А во-вторых, разведенная уже. Однажды мама Ильи вообще заявила: «Как ты могла позволить себе поехать отдыхать с моим сыном на Гавайи за его счет?»
— Как вам жилось в Америке?
— Ужасно, потому, что Илья пропадал то на сборах, то в турах, особенно после того, как выиграл олимпийское золото, а я дома сидела, борщи варила. Когда приезжала в Москву, мне иногда звонили из театра:
— Слушай, артистка заболела, сыграй в спектакле!
— Я же уволилась.
— Да ничего страшного.
И я приходила в «Современник» и играла.
— Галина Борисовна легко вас отпустила?
— Когда я к ней пришла, она спросила: «Куда ты собралась, зачем? А что мама говорит?» Я ответила, что мама против моего отъезда. Она Илюше не очень верила и чувствовала, что не сложится у меня в Америке.
На прощание Галина Борисовна велела хорошенько подумать. Когда я приняла окончательное решение, ее в театре не было, я пришла уже к директору и сказала, что ухожу. А ей оставила роскошный букет цветов.
Интересно, что, когда мы с Илюшей расставались, его мама вдруг встала на мою сторону: «Подожди, не горячись, не рви отношения». А я просто бегом бежала из Америки.
— И вот приезжаете вы в Москву, а здесь...
