— Когда-то, помнится, ваша дочь скрывала, что ее мама артистка!
— Да-да, говорила, что папа у нее строитель, а мама официантка в «Шоколаднице». Сейчас она стала иначе относиться к моей профессии. Не вылезает с моих спектаклей в «Современнике». Обожает ходить в Институт театрального искусства, где я преподаю, и на спектакли, и на показы. Но еще не была на настоящих репетициях и, по-моему, пока еще не понимает, какой труд стоит за каждой ролью. Ей очень нравится творческая атмосфера, когда студенты хохочут, друг друга подкалывают. Я такая смешная бегаю перед ними, что-то показываю, рассказываю, за всех играю. В какой-то момент Агаша задумалась об актерской профессии. Спросила: «Мам, а в театральном физика ведь не нужна?» Я ответила, что для поступления в театральное училище нужно много читать, чего она вообще не делает. И Агаша не стала развивать эту тему.
Вообще, я не хотела бы, чтобы она поступала в театральный вуз, но запретить это не могу. Если почувствую, что ее тянет в эту сторону, постараюсь объяснить, что актерская профессия — это не так просто. Но в свои неполные четырнадцать лет она вряд ли воспримет это всерьез. Ей приятно, что маму узнают, просят автограф и сфотографироваться на память. Она видит только положительные стороны.
— Сейчас вы играете в «Современнике» гораздо меньше, чем раньше. Это связано со сменой руководства?
— С первой сменой руководства, произошедшей в 2020 году. Виктор Рыжаков, назначенный худруком после кончины Галины Борисовны Волчек, снял с репертуара много спектаклей. Меня он «не видел» и, по-моему, вообще не собирался занимать.
Теперь вместо худрука у нас худсовет, а театром руководит директор Юрий Кравец. Он вернул в репертуар спектакль «Дюма», в котором я играю Миледи. И в «Кваше» я сыграла. Юрий Анатольевич даже подошел ко мне после премьеры и сказал спасибо. Такое отношение безумно приятно. Дальнейшие мои перспективы пока неясны, но, конечно, я надеюсь что-то еще сыграть.
— В связи с недостаточной занятостью в театре вы активно занялись педагогикой?
— Когда Александр Сергеевич Пашутин предложил мне стать педагогом кафедры актерского мастерства в Институте театрального искусства имени Иосифа Кобзона, я отказалась. Мне казалось, что если ты занимаешься педагогикой, то это конец актерской карьеры, ты перестаешь развиваться.
Потом я узнала, что в ИТИ работают действующие и очень востребованные артисты и режиссеры. А Пашутин, когда я отказалась, — надо отдать ему должное, он большой молодец, —сказал: «Ну нет так нет. Можешь просто прийти ко мне на туры послушать абитуриентов? У меня уже глаз замылился». Я пришла, а через месяц обнаружила себя в отделе кадров института.
— Педагогика затягивает?
— Вы знаете, да. И очень важно, что я действующая артистка и студенты ходят ко мне в театр. Хотя это и налагает большую ответственность. Одно дело — рассказать о чем-то в аудитории, и совсем другое — показать это на сцене.
Не сразу они меня приняли. Только меня это не смутило. И когда кто-то из студентов спросил:
— А мы что, будем учиться по системе Станиславского?
— Да. А вы удивлены? — ответила я. — По ней учились не только великие русские артисты, но и многие американские звезды.
И мы стали учиться. Кафедрой драматического искусства в ИТИ сейчас заведует Валерий Алексеевич Афанасьев, окончивший Щукинское училище, и занимаемся мы по вахтанговской школе, по которой училась и я. Она мне очень нравится, потому что включает в себя некоторые разделы, которых нет ни в Школе-студии МХАТ, ни в ГИТИСе.
