— Поздновато для начала карьеры. Есть какие-то плюсы в том, что ваша мечта сбылась так поздно?
— Это была даже не мечта, а некая «паранойяльная» цель. Потому что мечта, это когда человек хочет и не делает. Конечно было бы лучше, если бы это случилось немножко раньше. Прежде всего , чтобы папа успел увидеть, что я все-таки стал актером... А он всегда был против этого. Родители считали, что нужно сначала получить приличную специальность. И они настояли, чтобы я поступил в Пермский медицинский институт. Учился я, что называется, «через не хочу», но тем не менее окончил институт и стал врачом-психотерапевтом. Самое интересное, что я повторил судьбу отца, только наоборот — он сначала был актером, а потом стал врачом-психотерапевтом...
Сейчас я думаю, что если бы я поступил в театральное училище после школы, то, во-первых, меня бы скорее всего не миновала «звездочка». Молодой человек психологически не готов к известности. Не знаю, как бы я через это прошел. Сейчас мне приятно, естественно, что меня узнают, что я известный. Но уже нет той остроты, которая была бы, если бы это случилось после школы. Во-вторых, большинство актеров моего возраста или старше сегодня все-таки уже в «тираже». И если бы я начал сниматься с молодости, то эта участь, скорее всего, не миновала бы и меня.
И опять же, еще один плюс — я попал в среду, где много людей моложе меня. Это очень стимулирует, надо следить за собой, быть в форме. Кроме того, чем хуже ты сохраняешь форму, тем у?же диапазон предлагаемых тебе ролей.
— И как же эксплуатировалась ваша внешность? Как складывалось амплуа?
— Моя внешность как бы «не наша» для российского зрителя, она не славянская, наверное. Поэтому мне часто приходилось играть иностранцев. Например, в сериале «Марго. Огненный крест» я играл советника Наполеона, который живет вне времени, этакий Кощей Бессмертный.
Если говорить о театре, то я сейчас репетирую роль Воланда в спектакле «Мастер и Маргарита», который Владимир Александрович Стеклов ставит в Московском классическом театре. Меня спросили сначала, кем я себя здесь вижу. А кем я могу себя здесь видеть? Естественно, одним из двух персонажей — либо Воландом, либо Понтием Пилатом, оба, между прочим, для России иностранцы. Что касается Воланда, то этот персонаж все время ходил за мной с тех пор, как я прочел булгаковскую историю, а это было в отрочестве. Очень многие и актеры, и режиссеры, да и просто обычные люди, когда узнают, что я репетирую в «Мастере и Маргарите», даже не спрашивают, а утверждают: «Ну да — ты Воланд». Наверное, это лежит на поверхности, что называется, по «первому плану».
