Еще случай. Режиссер Володя Потапов снимал фильм «07-й меняет курс». Мы с Жорой Мартиросяном играли двух американцев. В моего персонажа стреляют, у меня брызжет кровь, я падаю, а у меня чемодан с деньгами. И Жора должен сказать по-английски: «Ты убил его!»
Я хорошо говорю по-английски, а Жорка не говорит, то есть от слова совсем. И Жорке вешают текст, где большими заглавными русскими буквами написаны английские слова — «Ю КИЛД ХИМ».
Я их поправляю, американцы же не говорят — «килд хим», они говорят «кхилд’ ым». И начали. «Мотор. Камера». Мы уже почти все сняли, остался один Жора. И он говорит: «Ю КИЛДЫМ!»
Это было очень смешно, там все рухнули. Все, съемки уже в тот день не было. Всего-навсего из-за того, что они не поставили один апостроф.
— А какие-то опасные случаи были на съемках?
— Оля Прокофьева однажды разбила мне переносицу, не нарочно, естественно. В «Марго. Огненный крест» она играет журналистку, а я — того самого советника Наполеона. И там я как бы появляюсь отовсюду. В тот момент она на лодке, а я появляюсь из воды. И она мне засовывает гранату за шиворот. Снимали в Белоруссии, мы в настоящей воде, прохладно, конец сентября. Оля мне засовывает гранату за шиворот, я берусь за эту гранату, она меня толкает ладонью в лицо и меня сбрасывает. А у нее на пальце, оказывается, перстень был, и она мне тогда рассекла переносицу в кровь. Пришлось зашивать.
Или, например, я снимался в фильме «На Париж», играл немецкого генерала. Идет военный совет в каком-то блиндаже, и туда заезжает советский танк. Это, кстати, реальный случай. И на нем приезжают Федя Добронравов и Дима Певцов, а тут немцы. Их всех кладут на землю, а я с мундштуком и с папиросой стою над картой. По сценарию я должен вылить из зажигалки бензин, бросить туда сигарету и поджечь эту карту. У меня должна загореться черная перчатка, я должен эту перчатку резко сбросить, она летит под штандарт, и он со свастикой загорается. Так все и происходит. Я у ребят пиротехников спрашиваю:
