Но когда они встречались, то дарили свою любовь, тепло и бесконечное уважение друг другу. Как часто говорил Коля: «Неважно, насколько часто мы встречаемся, важно, как мы друг к другу относимся...»
Все, кто хоть однажды попадал в наш круг, оставались в нем до конца: поэты Евгений Евтушенко и Андрей Вознесенский, художник Илья Глазунов, модельер Слава Зайцев, балетмейстер Владимир Васильев, композитор Максим Дунаевский, актеры и актрисы, режиссеры, его гример, костюмерша. Благодаря дружбе Коли с Пьером Карденом мы попали на ужин в ресторан «Максим» в Нью-Йорке. Рядом со мной за столом сидела Жаклин Кеннеди в элегантном черном костюме, с огромной бриллиантовой брошью и в перчатках. Она была на нашем спектакле и долго благодарила потом Колю за доставленное удовольствие...
— Это уже когда в театре появилась постановка «Тиля»?
— У Марка Анатольевича очень быстро появился в планах этот спектакль. И хотя Гриша Горин успел написать только первые сцены, Захаров приступил к репетициям. Горин всегда сидел в зале рядом с ним. Смотрел на актеров, как они работают, и тут же сочинял следующие сцены. На глазах труппы рождался сюжет. А музыку к этому пластическо-музыкальному спектаклю написал Геннадий Гладков.
Тиля репетировал Караченцов. Всеволод Ларионов играл короля Филиппа II, Маргарита Лифанова мать Тиля. Мы, молодежь, выбегали в темноте, меняли декорации и участвовали во всех массовых сценах. Тогда Инны Чуриковой еще не было в распределении, Неле, невесту Тиля, репетировала сокурсница Коли Караченцова Анечка Сидоркина. И хорошо, кстати, репетировала. Но Света Савелова ходила по театру и вещала: «Чего вы так все стараетесь, сейчас придет Инна Чурикова, она и будет репетировать». И слова Савеловой оказались пророческими: трех героинь пьесы сыграла Инна. Чурикова стала знаменитой после того, как на фестивале в Локарно дебютный фильм Глеба Панфилова выиграл главный приз — «Золотой леопард».
Эту удивительную актрису в наш театр привел Олег Янковский. Никогда не забуду этот день. Помню, идет она по коридору в невероятной красоты джинсах, жилеточке обтягивающей и маленькой шапочке. А Коля, признаться, ее вначале побаивался: «Даже не знаю, как мне придется с ней играть». После первой же репетиции он пришел в восторг: «Я таких не видел!» Все его страхи развеялись: ему попалась партнерша, равная его таланту, он может импровизировать с ней и она ответит сразу же, а не будет смотреть в текст, что там написано. Она безумно чувствовала правду и в характерной роли, и в трагической, и в комедийной. Они с Колей все могли. Оба темперамента вулканического.
Мы с Колей учились в Школе-студии МХАТ, а Инна окончила Щепкинское училище. Ее педагог Солнцева мне рассказала историю, как Инна показывала этюд приемной комиссии. Ей дали задание: «Покажите, как вы месите тесто». Она азартно принялась «месить», изображая, как роняет в него воображаемый волос, ищет его и не может найти. В общем, в приемной комиссии все хохотали, а у Чуриковой слезы текли от огорчения — пирог-то будет с ее волосами.
До «Ленкома» она работала в ТЮЗе, дружила с Лией Ахеджаковой. И даже какая-то манера передавалась Ахеджаковой от Чуриковой и Инне от Лии. ТЮЗ — театр молодежный, она играла там Бабу-ягу. Андрон Кончаловский рассказывал, что именно он посоветовал Глебу Панфилову взять Чурикову на роль Паши в фильм «Начало». Однажды Глеб при встрече ему сказал:
— Мне нужна актриса с простым лицом, как из народа.
— О! — говорит Андрон. — Я сейчас с сыном ходил в ТЮЗ, там Бабу-ягу играла такая страшная актриса, но так здорово, что весь зал аплодировал.
И Глеб пошел смотреть спектакль, потом зашел за кулисы и предложил Инне пробы. Ее слова «Не надо, я и без проб согласна» и вся эта сцена вошли потом в фильм «Начало».
— Интересно, как она вживалась в роль девушки из Средневековья?
— Инуся — это подарок судьбы. Такого актерского диапазона артисток у нас еще не было. Весь театр бегал смотреть, как репетирует Чурикова. Инна серьезно готовилась к этому спектаклю. Проштудировала всю литературу о Средневековье. Оказывается, женщины тогда выбривали часть волос, чтобы лоб казался больше, подкладывали под платье подушку, будто беременные, и ходили животом вперед. Когда Чурикова появилась на первой репетиции, все обомлели. Она спрятала волосы под чулок, сверху намотала белый платок, под платье подложила подушку. Ее героиня Неле словно сошла с картин Лукаса Кранаха. Марк Анатольевич, помню, в замешательстве повернулся к Горину:
