— Один из результатов вашей работы в СТД — создание крупнейшей национальной театральной премии «Золотая маска»...
— Которая вручается, только представьте себе, уже почти 30 лет!.. Ульянов был потрясающим человеком, его все боготворили (может быть, так же уважали еще Кирилла Лаврова). Он хотел всем помочь, никому не мог отказать, откликался на любую просьбу: кому установить телефон, кому «выбить» квартиру. Какое прекрасное время было: я объездил всю Россию! И куда бы ни приезжал, все вечера проводил в театрах. Поэтому во многих городах знал все труппы — и драматические, и музыкальные, и детские.
— Вы видели столько спектаклей — сотни, тысячи. А сами что-нибудь поставили, у вас же есть соответствующий диплом?..
— Раньше переживал, что не стал режиссером, а потом успокоился. К тому же гендиректор отвечает не только за финансы. Это еще и продюсер, который думает про репертуар, про подбор кадров, людей, которые этот репертуар могут воплотить на сцене. Все это — творчество...
Работая заместителем председателя СТД, я числился на выборной должности секретаря Союза, и срок моих полномочий в соответствии с уставом ограничивался двумя сроками по пять лет. За год до окончания второго срока мне предложили возглавить Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко. Думал отказаться, потому что с балетом и оперой до этого не работал. Вечером посоветовался с женой, которая в музыкальном театре как раз разбирается — она окончила музыкальное училище и театроведческий факультет ГИТИСа. Ирина сказала: «Иди!» Так я стал директором музыкального театра и снова попал в прекрасный творческий коллектив. Через 18 лет мне предложили возглавить Большой.
— А как приглашают в директора Большого?
— Было несколько разговоров с вице-премьером, с министром культуры. Но я отказывался...
— Почему?
— У меня было свое дело, которое я очень любил: мне кажется, что в МАМТе мне с командой удалось сделать неплохой театр. Амбиций насчет Большого я не имел. Тем более что здесь работал, с моей точки зрения, замечательный директор, мой товарищ Анатолий Геннадьевич Иксанов, к которому я отношусь с колоссальным уважением. Когда я все-таки пришел в Большой театр, даже при тех проблемах, которые здесь были, лишний раз убедился, что Иксанов был замечательным директором, выстроившим здесь замечательную систему — и организационную, и финансовую, и кадровую. На него в то время, кстати, шла большая спланированная атака — тех людей, которых он не устраивал...
По всем этим причинам я и говорил много раз нет, когда предлагали возглавить Большой. Но потом так сложились обстоятельства, что сказал да — с огромными сомнениями. Решение о смене руководства ГАБТа принималось «наверху». И надо отдать должное, что Анатолий Геннадьевич, когда ему сообщили об его отставке, мне позвонил и сказал, что моя кандидатура — лучшее из того, что, с его точки зрения, есть на замену ему. И что он всячески мне поможет, подскажет, посоветует. Что он и сделал! Я вообще очень жалею, что специалиста такого уровня так неразумно использовали. Все-таки на Западе подобные переходы осуществляют цивилизованно: у интенданта заканчивается срок контракта, и человек переходит в другой театр. В том, что Анатолий Геннадьевич мог бы возглавить и успешно продолжить работать в театре , — у меня нет сомнения.
— С момента тех событий, вашего назначения в Большой, прошло почти десять лет. И вами столько сделано — есть что отметить! Скажите, как будете праздновать девятого июля?
— Отмечать точно не буду! Буду работать...
Благодарим руководителя пресс-службы Большого театра Катерину Новикову за помощь в организации интервью.
