Вот так в 1872 году государь Александр II вернул дню рождения великого предшественника значение поистине всенародного праздника. А ведь именно при жизни Петра Первого дата его появления на свет обрела этот статус и отмечалась с небывалым размахом.
Поначалу, в первые годы, его день рождения сам по себе ничего не значил. В Московской Руси праздновали дни ангела, и в случае именин царей гулянья были поистине всенародными — тут тебе и церковные службы, и пиры в кремлевских Золотой и Грановитой палатах, и торжественные появления правителей перед народом, который в свою очередь в честь события угощали пирогами и напитками.
Вот и Петра в детстве поздравляли в день святых апостолов Петра и Павла, двадцать девятого июня, — дарили подарки, угощали сладостями. Правда в 1675 году боярин Артамон Матвеев, воспитатель Натальи Нарышкиной и дядька ее младшего сына, приехал из Москвы в Воробьево, где тогда надолго остановился царь Алексей Михайлович с семьей, аккурат к тридцатому мая — и подарил Петру красивую маленькую карету и рыжего иноходца с роскошной упряжью.
Впервые день его рождения отметили по всей форме в четыре года (в тот же день исполнилось пятнадцать старшему брату Петра Федору). По этому поводу сделали пометку в «Книге выходов». Впрочем, празднование было омрачено горем — за три месяца до этого мальчики потеряли отца. В следующие пять лет для всех имел значение только день рождения молодого царя Федора, а его младшему брату внимание доставалось по остаточному принципу.
А вот десятилетие свое Петр запомнил навсегда. В начале мая 1682 года начался Стрелецкий бунт, затем маленький царь разделил трон с царевичем Иваном, а двадцать девятого мая двадцатипятилетняя царевна Софья взяла бразды правления в свои не по возрасту сильные руки. К этому времени от ребенка, которого все любили и который любил всех, ничего не осталось — детство закончилось, отрезанное страшными картинами: вот мама выводит его и брата Ивана на крыльцо, к толпе стрельцов, чтобы доказать им, что Иван не отравлен и жив; вот толпа врывается наверх и князь Михаил Долгоруков первым летит на стрелецкие пики, а следом — Артамон Матвеев. Вот разъяренные бойцы проносятся по Кремлю и режут бояр — Афанасия Нарышкина, Григория Ромодановского, Языкова, думного дьяка Лариона Иванова, ищут брата Натальи Ивана Нарышкина. Его они получают, пытают и казнят в следующие дни, а дедушку Петра Кирилла Нарышкина силой постригают в монахи и ссылают в монастырь, царская же семья оказывается в заложниках в Кремле, полностью занятом стрельцами.
С тех дней Петра сопровождали головные боли, приступы ярости и судорожные припадки — именно память о чудовищном злодействе и предательстве внутри семьи определила его путь как самодержца и политика. Так началась другая, огромная жизнь, в которой дни рождения Петра вольно или невольно становились важными вехами, отмечающими большие события и мощные перемены.
