В первые годы его день рождения сам по себе ничего не значил. В Московской Руси праздновали дни ангела, и в случае именин царей гулянья были поистине всенародными — тут тебе и церковные службы, и пиры в кремлевских Золотой и Грановитой палатах, и торжественные появления правителей перед народом, который в честь события угощали пирогами и напитками. Вот и Петра в детстве поздравляли в день святых апостолов Петра и Павла, двадцать девятого июня, — дарили подарки, угощали сладостями...
Тридцатого мая 1872 года Марсово поле заполнилось народом — никогда доселе Петербург не видывал таких гуляний. Гигантская площадь поражала воображение пестротой, бесчисленными развлечениями, увеселениями и забавами, оглушала хаосом звуков... Чего здесь только не было! Вдоль Павловских казарм выстроились ярко расписанные и украшенные флагами разборные павильончики в виде крестьянских изб, в них развесили сюжетные картины, в центре красовался громадный шатер, а с двух концов ряда из тридцати избушек разместились балаганчики, где шли короткие поучительные «разговорные пьесы». И со всех сторон звучало: «Петр Великий, Петр Первый, царь Петр...»
Гуляющие зрители, облаченные в лучшие наряды, сначала смотрели спектакль о государе, основавшем Петербург, потом шли вдоль избушек, разглядывая картины из его жизни, а затем смотрели еще одну постановку — «Купец Иголкин», сопереживая истории новгородского купца времен Северной войны. В самом ее начале сей русский торговец оказался по делам в Швеции, где его вместе с другими российскими подданными бросили в тюрьму. Целых семнадцать лет провел там Иголкин и однажды услышал, как шведские охранники-солдаты наперебой бранят государя Петра Алексеевича. И так он разгневался, что выхватил ружье у одного из них и заколол штыком двух солдат.
Этот поступок настолько поразил короля Карла XII, что тот отменил смертный приговор русскому купцу и отправил его на родину. Раз за разом зрители ахали, вскрикивали и отбивали ладони, аплодируя счастливому завершению истории, после чего шли дальше — за угощениями и покупками. На каждом шагу им раздавали пироги и сладости, а еще дарили брошюрки с простыми и вдохновляющими рассказами о жизни Петра. Так отмечала Россия двухсотлетие со дня рождения великого русского правителя.
Трое суток длились празднования на Марсовом поле, и даже когда схлынул ажиотаж первого дня, люди продолжали толпиться у галереи, разместившейся в нарядных крестьянских избах, повествующей о самых ярких событиях из жизни Петра. Разглядывали, разбирая подписи как умели: кто бегло, кто по слогам, а кто — с помощью соседей, старшие на руках подносили к картинам детей, чтобы те вслух читали о подвигах, доблестях и славе величайшего преобразователя России.
