— Артем, известно, что крупные режиссеры, такие как Андрей Гончаров или Юрий Любимов, порой обращались с актерами жестко — кричали, унижали. И при этом добивались результата: в театры, которыми они руководили, было сложно попасть.
— Мне повезло, я с такими режиссерами не сталкивался. Если кто-то и повышал голос на актеров во время репетиции, то исключительно по делу, когда мы не хотели что-то понимать или прилагать усилия. Но никто не переходил со мной границ, не заступал на личную территорию, все держались в рамках.
— Ваши родители, Артем, не имеют отношения к кино и театру: отец — водитель, мама — секретарь-машинистка. Как принимали решение связать свою жизнь с непредсказуемой актерской профессией, в которой к тому же родители ничем не могли помочь?
— Не припомню момента, когда созрело такое решение. Наверное, так сложилась судьба, но и мама сыграла в ней роль. Я родом из Нижнего Новгорода. Мама устроила меня в музыкальную школу. Там был ансамбль русских народных инструментов. Мы выступали в концертах, пели частушки, танцевали, я научился играть на ложках, балалайке. Потом мы переехали, и ближайшим к дому учебным заведением оказалась школа с углубленным изучением предметов художественно-эстетического цикла. Там были разные классы: художественный, литературный, танцевальный, я же попал в театральный.
С пятого класса выходил на сцену, за роль царского спальника в спектакле «Царь и мужик» удостоился почетной грамоты. Успешно сыграл мастера Виноградинку в «Чиполлино». Наш педагог Тамара Константиновна советовала поступать в театральное училище сразу после девятого класса, но я решил доучиться. По окончании школы твердо знал, что пойду... в военное училище.
Это случилось в начале нулевых. Мама была в шоке, папа вник в ситуацию и сделал тонкий дипломатический ход: пригласил в гости знакомого офицера. Мы посидели поговорили, тот рассказал, что ничего романтичного в его профессии нет, что армию не финансируют должным образом, служить тяжело. Словом, не советовал идти по военной стезе. Я прислушался к совету и пошел в Нижегородское театральное училище.
Повезло, что моими педагогами стали Татьяна Васильевна Цыганкова и Рива Яковлевна Левите. Татьяна Васильевна говорила: «Мы даем вам здесь азы актерской профессии, если хотите в ней состояться, надо ехать учиться в Москву или Питер». В то время многие театральные училища — Ярославское, Воронежское — становились вузами. Цыганкова выступила категорически против того, чтобы Нижегородское театральное стало институтом. Если бы это случилось, я вряд ли впоследствии оказался в Школе-студии МХАТ. Второе высшее образование полагалось получать платно, а денег на это в нашей семье не было.
