На киноплощадке у каждого своя маска — та, в которой легче существовать. Мне проще пребывать в приподнятом, праздничном настроении, чтобы всех обаять и чтобы все ко мне хорошо относились. Иначе во время съемок придется думать о конфликте, а это сильно мешает.
Судя по всему, Герман-старший был прав, назвав меня актером для профессионалов, — мне очень хорошо работается с режиссерами-профессионалами и актерами высокой пробы. Но когда случается получить в партнеры звезду со всеми атрибутами... Имен называть не буду, но таких персон в моей обширной кинобиографии всего три. Я не пытаюсь спустить их с неба на землю, не вступаю в дискуссии — просто свожу общение к минимуму. Тепло прощаясь с другими членами группы, находя для каждого добрые слова, звезд обхожу стороной. И не потому что такой вредный и нетерпимый — просто не люблю, когда меня не любят.
Кстати, это распространяется и на страны. С удовольствием езжу в Италию, Францию, Австрию, но в Прибалтике и Польше ноги моей не будет. Как-то Полинка уговаривала меня туда отправиться, но я наотрез отказался: «Не хочу! Там нас не любят!»
— Константин, многие зрители запомнили вас по роли Федота-стрельца. Что для вас значит этот фильм?
Константин: И к фильму, и к роли в нем отношусь неоднозначно. Когда картина вышла, это был вызов, прорыв. Сегодня вижу в ней переизбыток социального, хотя по-прежнему считаю Овчарова самобытным, талантливым режиссером. Все-таки надо было попроще, ближе к первоисточнику. Однако характеристику Леонида Филатова, данную главному герою, считаю для себя очень подходящей: «...ни красавец, ни урод, ни румян, ни бледен, ни богат, ни беден, ни в парше, ни в парче, а так, вообче...»
Женя Дятлов, с которым когда-то вместе играли в Молодежном театре, дружили, однажды сказал: «Надо полюбить свой размер и не пытаться перепрыгнуть через голову». Я бы рад, но что делать, если не люблю себя таким, какой есть, с высоты того, каким хотел бы быть?
Думаю, и рисовать начал, чтобы чуть-чуть «подпрыгнуть». Занимался когда-то в детстве, и вдруг спустя много лет появилось желание взять кисть в руки. Во время самоизоляции Поля попросила нарисовать в качестве подарка на день рождения попугая. Ольга то и дело заглядывала через плечо:
— Ярче надо, ярче! Поля просила разноцветного!
Добавлял красок — и напускался на жену:
— Какая-то цыганщина получилась! Послушал тебя, теперь исправлять надо!
Орем друг на друга из-за попугая, а Поля с Елисеем посмеиваются. Внук и на мои вопли в свой адрес реагирует спокойно, потому что знает: сейчас дед кричит, а через секунду подмигнет и язык покажет — мол, не бери в голову, брат, все ж понарошку.
— Так все-таки бывают моменты, когда демоны Воробьева-старшего проявляются в сыне?
Константин: Когда я дома, в расслабленном состоянии — тут они и вылезают. Для меня главное, чтобы никто лишнего не требовал. Что могу, я и так тяну, а при любой претензии начинаю взрываться, орать, бесноваться.
Ольга: Это не демоны, а оголенные нервы — как у всех талантливых людей. Никакой темноты за всплесками эмоций нет и в помине. Есть Костина обида. Он может в лепешку разбиться, чтобы сделать что-то хорошее, и тут только сунься с каким-нибудь замечанием или напоминанием — взорвется как та трехлитровая банка с вареньем на родительской кухне. Он ведь не только к нам со своей бесконечно доброй душой — ко всему миру...
Константин: И все-таки до папиной энергетики мне очень далеко.
— Константин, а как Елисей относится к вашим экранным героям, в том числе негодяям? Как реагирует на эпизоды, где вас мучают или убивают?
Константин: При том, что Елисюша прекрасно понимает: в кино все понарошку, он не выносит сцен, где издеваются над животными. Сразу начинает рыдать и убегает. Этим летом на даче его укусила оса, так внук плакал не от боли, а над судьбой бедного насекомого: «Что же, теперь она без жала погибнет?!» Ну а поскольку дед не относится ни к животным, ни к насекомым, Елисюша не сильно переживает, когда видит меня окровавленным на экране.
