— Что это были за проверки на прочность?
— Когда детям было по четыре года, мы с Ричардом развелись. Не хочу вдаваться в подробности, но муж оказался не таким, каким я его представляла. Встал вопрос, с кем будут жить наши малыши. Отец бился за них: его сын от первого брака рос с матерью и Ричард не хотел расстаться еще и с младшими детьми. А я все делала, чтобы Николас и Саша были со мной. Судебные разбирательства длились четыре года. Боролась я в одиночку, от меня после развода все друзья отвернулись. В итоге суд постановил: поскольку отец способен материально обеспечивать детей лучше матери, оставить их с Ричардом.
Дверь в наш бывший дом передо мной захлопнулась. Раньше я проводила с детьми почти все время, а теперь могла видеть их лишь раз в две недели.
Думала: как странно — у меня сын Николас, Николай, Коля. Когда давала ему имя, не вспомнила даже, что в «Вассе» мальчика моей Рашель, с которым ее разлучили, тоже звали Колей. «Как же это, — недоумевала я, — у меня по-настоящему забрали детей?»
— Они просились к маме?
— Я старалась проводить с ними как можно больше времени, Ричард ведь работал. Возила их в детский сад, потом в школу. Когда они с отцом переехали в Манчестер — Ричарду предложили там работу, последовала за ними. Конечно, дети скучали, но боялись признаться отцу: он был строг, плакать не разрешал. Послушными были, не революционными в отличие от меня.
— А вы революционная?
— Конечно, Рашель из «Вассы»! Да еще и «Записки из подполья» Достоевского взялась репетировать.
Оставшись совершенно одна, подумала: поставлю спектакль для себя, one woman show. Женщина перевоплощается в мужчину — такой вот странный эксперимент. Взяла переводы «Записок» на английский и стала выбирать то, что больше нравилось. Все смешалось: дети, Достоевский, подпольный человек. Две недели писала, плакала, репетировала, смеялась, опять плакала... Не спала почти. В результате сломалась, сошла с ума взаправду. Пригласили психиатра, он выписал таблетки, и я впервые после двух недель сумасшедшего вихря крепко заснула.
