— Какие эмоции испытывали во время регистрации?
Татьяна: Мне хотелось поскорее уйти из ЗАГСа. Ненавижу весь этот официоз. Стоишь, чужая женщина тебе что-то читает, все на тебя смотрят... Меня от этого трясет. По сути в наших отношениях ведь ничего не изменилось.
Алексей: Когда с человеком живешь десять лет, и так все понятно. Какие эмоции? Ведь если нет главного, никакие свадьбы, кольца, дети разрыв не остановят. Для кого-то момент регистрации имеет огромное значение, для нас — нет. И вообще, со штампом, без штампа, для меня — ноль эмоций. Эмоции начались, когда родились дети. Появилась ответственность. Например я люблю полихачить за рулем, но если со мной девочки — еду медленнее. Сам осознаю, что стал более внимательным к каким-то вещам.
— Как вы сказали о свадьбе детям?
Татьяна: В эфире программы «Вечерний Ургант» Иван спросил у Лизы:
— А ты знаешь, что мама с папой поженились?
— Нет, — удивился ребенок.
Так она и узнала, мы ничего не говорили. А Мишель была еще совсем маленькой.
— Расскажите о дочках.
Татьяна: Появление Лизы моя инициатива, а Мишель — уже Лешина. Для мужа было важно, чтобы родились девочки. Второй раз, когда я отправилась на УЗИ с определением пола, Леша с Лизой ходили под окнами клиники, и у меня даже язык не повернулся пошутить: мол, мальчик. Понимала, что останусь в больнице. Шучу, конечно.
С Лизой все оказалось проще, а Мишель родилась семимесячной. Мы со старшей дочкой в сентябре жили во Франции, рожать мне по срокам было положено лишь в конце ноября. И вдруг — живот болит, чуть ли не теряю сознание. Поехали к врачу, оказалось — схватки. Я срочно взяла билет на самолет, на ночной рейс. Леша встретил в Москве и повез в больницу. Там скомандовали: срочно на сохранение. «Да что вы, у меня еще собачка дома осталась...» — помчалась, пристроила собачку и только потом вернулась в клинику.
Родовую деятельность пытались остановить двое суток, но так и не смогли. Мишель родилась раньше срока. А потом были три недели ада. Первые шесть дней дочка не дышала — жила на аппарате искусственной вентиляции легких. Пневмония, антибиотики, вся в проводах и трубках... Леша звонит:
— Как дела?
— Нормально.
Не хотела говорить, что все плохо. Узнал он о ситуации гораздо позднее и лишь спросил:
— Как ты это все пережила?
— Старалась думать о хорошем.
Хотя врачи не давали Мишель ни одного шанса, она выкарабкалась, стала набирать вес.
