— Зато у вас все неплохо складывалось с кино. Кстати, как познакомились с Владимиром Высоцким?
— Ему было двадцать четыре, мне двадцать три, когда обоих утвердили в картину — для меня первую — «Увольнение на берег». Уже на пробах я убедился, что Володя — большой актер. Мы подружились и решили махнуть в Ленинград, мне причитались там какие-то деньги, ему тоже. Неделю гуляли, постоянно ездили куда-то. Я предложил отправиться в Сестрорецк купаться, но погода резко испортилась.
— Холодно, — говорю.
Володя уперся:
— Ты сказал, что поедем! Значит, поехали!
И втроем, еще мой приятель был, бултыхались в холодном море, но чувствовали себя счастливыми. Зашли в ресторан, выпили изрядно вина. Я вспомнил, что поблизости живет знакомая девушка, и объявил друзьям, что остаюсь. Посадил их на электричку, потом друг мне рассказывал, что Володя, сойдя в Ленинграде, все бегал: «Где Прыгунов?» Верный был товарищ.
Он тогда еще не сочинял песен, на съемках в Севастополе начал. В три часа ночи стучал нам в стенку, чтобы зашли и послушали новую. Одна из его первых — «Тот, кто раньше с нею был...» — стала гимном нашей киногруппы.
В 1962 году, когда картина вышла на экраны, закончилась моя ленинградская прописка, московской или алма-атинской не было, два раза я из-за этого попадал в милицию. В итоге с меня взяли подписку о том, что в сорок восемь часов покину столицу. Высоцкого тогда уволили из Театра имени Пушкина, и мы с ним поехали в мою родную Алма-Ату сниматься в каком-то бездарном фильме. За два или три месяца выпало всего несколько съемочных дней, а потом картину закрыли.
Перед возвращением в Москву я прописался у мамы в Алма-Ате, потом не без труда удалось сделать столичную прописку. Но своего угла не имел довольно долго. Уже играя главные роли, продолжал жить в столице где придется: у друзей, в съемных комнатах коммуналок, в заброшенных и кое-как приведенных мной в порядок подвалах. Вспоминаю, как сняли с другом шикарную комнату, своих будущих соседей «купили» тем, что торжественно пообещали платить за электричество в местах общего пользования и газ. Стоило это сущие копейки, но люди радостно согласились, а я надеялся, что получу возможность приводить к себе друзей и подруг — несколько раз до этого квартирные хозяева выгоняли меня за нарушение «правил общежития». Поскольку поселились на первом этаже, в окно даже зимой лезли гости. К вечеру, наговорившись и набравшись, мы были пьяненькими и веселыми. Актер Сева Абдулов, славный, изящный человек, садился за стоявшее в комнате пианино и играл буги-вуги, остальные танцевали. Полгода соседи терпели гулянки, но все же выставили нас.
В коммуналках и подвалах я не высыпался, поэтому шел в Библиотеку имени Ленина, пробив себе пропуск в легендарный третий зал, который зрители помнят по фильму «Москва слезам не верит». Почитаю — посплю, положив голову на руки, опять почитаю — снова посплю. Два-три раза в неделю так просвещался и высыпался. Девочки-библиотекарши с придыханием рассказывали посетителям: «Мы знаем только двух актеров, которые любят читать, это Вячеслав Тихонов (он тогда работал над ролью Андрея Болконского в «Войне и мире» Бондарчука) и Лев Прыгунов».
