Вера же, оставив Воронина, в отличие от матери создавать семью не спешила, но и поклонников не отваживала. То одному, то другому подавала надежду, с кем-то даже собиралась под венец, но в последний момент все расстраивалось. «Кругом нее вилась и красивая молодежь, довольствовавшаяся веселыми часами, и солидные богачи, и чиновные, и титулованные особы, охотившиеся за красотой, а главным образом за ее капиталами, — вспоминал Гиляровский. — В один прекрасный день Москва ахнула: «Вера Ивановна вышла замуж!»
Произошло это в 1892 году. Новость сразу обросла скандальными подробностями — утверждали, что корнет Гонецкий двадцати пяти лет от роду принудил тридцатилетнюю госпожу Фирсанову венчаться под дулом пистолета. Другие возражали: сама-де заманила Алексея в Середниково и заявила — или немедленно венчаться, или прикажет его высечь.
На самом деле статный молодец из Петербурга просто повел осаду крепости по всем правилам и победил. По своему обыкновению взбалмошная богачка принялась кокетничать с красавцем-военным, но он держал дистанцию, дав понять, что хоть и безумно увлечен, но на легкомысленные отношения не согласен. Через много лет писатель и публицист Александр Амфитеатров вспоминал о впечатлении, которое на него произвел уже вышедший в отставку Алексей Гонецкий: «Изящный, благовоспитанный, со следами гвардейской выправки. Похож на черкеса, одетого во фрак: янтарное лицо, жемчужные зубы, бархатные восточные глаза. Манеры ласковые, глядит кошечкой. Ручной хищник. Любит драгоценные камни и щеголяет ими». Позднее Гонецкий признавался, что сдержанное поведение пред «той, кто всех прелестней» стоило ему выдержки, можно сказать, сверхчеловеческой. О Вере того периода, когда за ней ухаживал Алексей, Амфитеатров вспоминал как об очаровательной женщине «чудесной сложности» — «смеси старомосковского, даже замоскворецкого закала с парижским выпеком».
По обычаю, принятому в купеческой среде, перед свадьбой невесту мыли из серебряных шаек в царском нумере ее собственных Сандунов. После бракосочетания супруги уехали в Середниково — так пожелал вышедший в отставку муж. Оказалось, что Алексей, сын генерала, потомственный дворянин, проявляет большой интерес к коммерции. Это у него родилась идея прервать аренду знаменитого московского банщика Бирюкова, который платил Вере после смерти ее отца за использование ветшающих Сандунов сущие гроши, сломать старые постройки на Неглинной и открыть такие современные бани, чтобы вся Москва ахнула. Вере затея понравилась.
