Летящие волосы, полупрозрачные одежды. Ее огромные глаза неподвижно смотрели в летнее московское небо. Но как подняться в облака, если лежишь на пыльном, раскаленном солнцем асфальте?
Стоящие тут же, на ступеньках портика Большого театра искусствоведы попеременно бросали изумленные взгляды то на распластанное на земле гигантское ветхое полотнище, то на фасад «Метрополя». Было очевидно: изрядно подпорченный холст является двойником майоликового панно «Принцесса Греза», венчающего фасад здания гостиницы по Театральному проезду.
Чтобы развернуть находку, пришлось перекрыть автомобильное движение на Театральной площади. Впрочем, в 1956 году называлась она еще площадью имени Свердлова. Через год столица собиралась принимать Всемирный фестиваль молодежи и студентов, и центр города активно расчищали и реконструировали. На задворках Большого театра пустили на слом невзрачный сарайчик-пристройку. Когда разбирали сложенную там рухлядь, среди пыльных декораций обнаружили свернутый в рулон холст огромных размеров, похожий на театральный задник. Позвали декораторов из Большого, но те в недоумении разводили руками: дескать, не наше. Решили было выкинуть, но тут кто-то, случайно отвернув край холста, заметил в углу поблекшую от времени подпись «Врубель». Кинулись к специалистам из Третьяковской галереи.
Те объяснили: для того чтобы определить ценность находки, ее необходимо развернуть. Но где? Вот и решили: прямо у ступеней Большого театра, благо погода позволяла. С неимоверным трудом рулон весом чуть ли не в полтонны десяток дюжих мужиков выволокли на площадь, расстелили, и сомнений не осталось: на асфальте лежит врубелевская «Принцесса Греза»...
«Черт бы побрал этот Нижний с его ярмаркой! — Поезд на Москву уходил за полночь, и Михаил Врубель, сидя в станционном буфете, приканчивал смирновский штоф. Сколько раз давал себе зарок не злоупотреблять горячительным, но... — Черт бы побрал эту ярмарку, Мамонтова, академию и «Принцессу Грезу»! Нет, пожалуй, на принцессу сердиться не стоит. Она принадлежит ему и никому больше». Странное, ни на кого не похожее сказочное существо, в котором по велению судьбы нынешней весной 1896 года сосредоточились все надежды художника. А выставка и интриги, что плетутся вокруг его имени, скандал с участием высоких особ — все суета и тлен.
