Сан не позволял Вивальди участвовать в шумных уличных забавах, но выступать в домах венецианской знати не возбранялось. На последний день карнавала — «Жирный вторник», когда устраивалось самое большое обжорство, сопровождаемое обильными возлияниями, Антонио с синьориной Жиро пригласили в палаццо семейства Пезаро на Гранд-канале. Но пробраться сквозь ликующую толпу до ожидавшей гондолы оказалось делом непростым. Маэстро, чтобы его не узнали — иначе импровизированного концерта было не избежать, — нахлобучил широкополую шляпу, лицо прикрыл полумаской, а под широким черным домино спрятал скрипичный футляр. Удобно устроившись в гондоле, они хохотали как дети.
Надо заметить, сочинения Антонио имели огромный успех и на карнавалах в Риме. Первая его поездка в Вечный город состоялась в 1723 году, он представил там новую оперу «Геркулес на Термодонте». Известный флейтист и композитор Иоганн Иоахим Кванц вспоминал: «Публике так понравился «ломбардский стиль» Вивальди, что с тех пор она не хотела слушать другой музыки».
Со временем молва о необыкновенном венецианском виртуозе в сутане дошла и до ушей папы римского Бенедикта XIII, и тот выразил желание с ним познакомиться. В Апостольском дворце музыканта встретил секретарь и проводил к понтифику. Помимо него в покоях находился какой-то человек в светском платье. Новый глава Ватикана, как и многие его предшественники, слыл поклонником живописи, поэзии и музыки. Говорили о Венеции, о службе синьора Вивальди в приюте Милосердия, о его сочинениях. Потом папа попросил гостя взять скрипку. Антонио сыграл несколько своих пьес, удостоился похвалы и намеревался откланяться, но тут Бенедикт XIII жестом подозвал незнакомца.
