Володя ужасно скучал по игре. Помню, уйдет гулять с нашей таксой Филей, нет его и нет... А рядом с собачьей площадкой были стадион и две школы. Однажды смотрю, он стоит под окнами школьного спортзала и слушает стук мяча.
Петрович как-то сник и заболел. Первое время за рулем на дачу ездил, но только ночью, когда машин не было. Вечером уже не мог, встречные фары слепили глаза. Я ему посоветовала: «Попробуй на электричке, я же добираюсь!» Володя купил себе рюкзак, у него был блокадный льготный билет, так что в очереди в кассы стоять не приходилось. От станции до дома идти три километра, он прогулялся так пару раз и просиял: «Кругом природа, так здорово! И что я, дурак, мучился с этой машиной? В электричке почитал, подремал, с людьми пообщался». Правда, его иногда узнавали. Спрашивали:
— Вы не Кондрашин?
— Нет-нет. А что, похож?
Чтобы поддержать Петровича, его пригласили консультантом в детскую спортивную школу имени Саши Белова, которая разместилась в одном из залов «Спартака». Муж пропадал там постоянно. Даже когда лежал в больнице, упросил тренера Галю Василевскую, чтоб отвезла его к детям. Галя пришла Вову проведать, и он прямо в спортивном костюме и тапочках сбежал, поехал игру посмотреть. Будто прощался со спортом. Даже соседа по палате с собой взял — показывал, где работает, про баскетбол рассказывал.
Лето 1999 года мы провели на даче, а осенью ему стало плохо. На ноябрьские праздники Володю положили в онкоцентр в Песочном. Но врачи только облегчали боль, оказалось, у него уже метастазы. В клинике Петрович пролежал двадцать три дня. К основному недугу добавились еще и боли в желудке. Началось кровотечение, пришлось срочно оперировать.
После операции врач сообщил: если Кондрашин продержится восемь дней, будут шансы побороться. Володя прожил девять, умер незадолго до Нового года, двадцать третьего декабря. Всю неделю после операции я сидела с ним в реанимации. А накануне, двадцать второго, медики уговорили съездить домой поспать. Как же я казню себя за то, что уехала! Утром позвонила медсестра и сказала, что Володи больше нет.
