Из-за теракта соревнования хотели отменить, но в итоге решили все-таки провести Олимпиаду до конца. Финальный матч с США у нашей сборной был на третий день после трагедии, начинался он в полночь. Судьям было сложно, потому что баскетбольные соревнования такого уровня в Мюнхене проводили в первый раз, а американские правила игры отличаются от европейских. Поэтому и случилась заминка с тремя последними секундами матча.
Судя по фильму «Движение вверх», мы узнали о победе в матче с командой США из прямой трансляции. Но это не так. По телевизору его не показывали, наши не закупили трансляцию, рассчитывая на второе место. Так что сразу мы ничего не узнали. Только в шесть утра мне позвонил Вовин друг, преподаватель Кораблестроительного института. «Жека, — кричит, — наши выиграли! Я «Голос Америки» поймал!»
Сидим смотрим второй тайм. Всю игру наши ведут, и вот последние минуты. Счет 49:50 в пользу американцев. Комментатор говорит, что победила команда США, и запись заканчивается. Юра чуть не плачет. Я успокаиваю: «Папин друг сказал — выиграли наши!»
В конце передачи диктор объявил: «Сборная Соединенных Штатов выиграла встречу». На экране американцы обнимаются и ликуют. Но матч продлили на три секунды, и за них Белов сумел забить решающий мяч. Счет стал 51:50. Американцы подали протест. Эти три секунды растянулись на всю ночь — спорили, кому присудить золото.
И героев в Ленинграде пышно никто не встречал, вернулись из Москвы обычным рейсом. За победу мужу дали три с половиной тысячи рублей. А олимпийская медаль тренерам тогда не полагалась — только игрокам.
...Саша заболел в 1978 году. На сборах в Прибалтике плохо себя почувствовал, отправили в Ленинград. Его сильно рвало, думали, парень отравился. Через две недели он пожелтел. Обследовали на гепатит, ничего не нашли. И печень долго лечили, считали, проблемы с ней. Мы доставали редкие заграничные лекарства, но все было бесполезно.
Потом Белова перевели в кардиологию. Там тоже мурыжили, обследовали, не могли поставить диагноз. Мария Дмитриевна в это время отдыхала в деревне у своих родителей, мы долго ей не звонили, думали обойдется. Но когда Сашке стало совсем худо, пришлось сообщить. Она примчалась и сразу перевезла сына к себе в ГИДУВ. Там работал профессор Воронов, известный на всю страну хирург. Тот сразу сказал Петровичу, что дело плохо — сильно увеличено сердце. Белов начал отекать, он ужасно выглядел. Попросил мужа: «Скажите ребятам, пусть больше не приходят. Не хочу, чтобы видели меня таким». В последние недели его навещали только самые близкие: мама, мы с Вовой и два друга — Ваня Розанов и Слава Бородин. Они так старались порадовать больного, что однажды специально насобирали его любимых грибов. Пожарили, принесли в палату. Сашка был счастлив.
