— Катя, вы не стали менять фамилию, остались Белоцерковской. Следуете известной теории, что фамилия, как и имя, определяет судьбу и менять ее опасно?
Екатерина: Дело не в этом. Просто у меня есть определенные принципы, и я никому не позволю проводить параллели с предыдущим браком Бориса и влезать в мою жизнь. Взять чужую фамилию, чтобы потом все говорили, что использовала возможности и связи мужа? Я, слава богу, кое-что умею и не прошу помощи. Буду развиваться самостоятельно. Наверное, Боре непросто, хотя он все старается перевести в шутку. У меня ужасный характер, и домашним со мной нелегко.
— Вы единственный ребенок?
— Нет, есть младшая сестренка Кристина, ей двенадцать лет. Она очень умная девочка, хорошо учится.
— Ваша семья далека от искусства?
— Папа был юристом, у мамы в общей сложности три высших образования. Когда я родилась, она поступила в педагогический вуз, чтобы иметь возможность работать в детском саду и присматривать за дочкой. Ходила за мной по пятам лет до двадцати пяти. Правда, когда я подросла, сменила профессию. Мама замечательная, я перед ней преклоняюсь. По натуре она очень добрый человек, но со стержнем.
— Вы всегда хотели стать артисткой?
— Да, видела себя только на сцене. Поэтому не возникло проблем с выбором вуза и дальнейшим поиском работы, как у других ребят. Некоторые молодые артисты ведь мучаются, когда их не приглашают на кастинги, не занимают в спектаклях и фильмах, и не могут найти применения своему таланту. Хотя по-моему, творческий человек всегда подыщет занятие, придумает какой-нибудь проект.
Я, по крайней мере, всегда была очень активной, не сидела без дела и только выйдя замуж за Бориса, поумерила свой пыл. Семья у меня теперь на первом месте, а если целиком окунусь в работу, как раньше, просто перестану появляться дома. Прежде ни о чем таком не думала, готова была лететь куда и когда угодно, если предлагали выступить. Сейчас часто отказываюсь.
