— Это сумасшедший друг, — говорит, — украл у меня собаку.
Я — в слезы, кричу:
— Теперь я хозяйка!
А он трясет перед моим носом документами. Когда все досняли, хозяин приехал за своей псиной. Она его узнала — кинулась в машину. Гляжу на это и реву: «Сука, даже со мной не попрощалась!» Вдруг дверь машины снова открывается, выскакивает собака, запрыгивает мне на руки, целует в губы — и обратно к хозяину. Вася говорит: «Ну прямо индийское кино!» — и тут же придумывает замотать меня в сари для сцены на корабле.
После съемок с горя решила: «Пойду напьюсь». И вдруг Вася выносит мне комочек шерсти. Приняла щенка на грудь и подумала: «Такой лялечке пьяная мама не нужна». Все вздохнули с облегчением, ведь я в тот день так орала на площадке, что Сигарев потом признался: «В какой-то момент уже подумал не дарить тебе собаку — ты ее недостойна!»
Мы много раз хотели расписаться, но я пугалась: «Вдруг все испортится?» Страх перед этим шагом до сих пор остался. Четыре года назад астрологи даже определили нам самую удачную дату — тринадцатое марта... И мы благополучно ее проехали. Ну не подходит нам обоим традиционная модель семьи — мы настоящая банда! Решили, что поставим злополучный штамп, только если жизнь припрет — например, чтобы решить квартирный вопрос в Москве.
Наш друг Боря Хлебников как-то сказал:
— Надо же, в миллионном городе вдруг встречаются два человека, абсолютно одинаково мыслящие...
И тогда Вася впервые признался:
— Встретиться-то мы встретились, но только после Яниного поступка стала возможна наша дальнейшая жизнь.
Это о том, как худрук «Театрона» выгнал Сигарева из театра, а я без сомнений пошла следом за своим Жоффреем. Ведь судили Васю за наше общее раздолбайство: мы же вдвоем бухали, прогуливали репетиции... Значит, и отвечать должны вместе. Правда, меня никто увольнять не собирался. Но Васину постановку оскорбили, назвав самодеятельностью, и, как в дешевой комедии, изгнали его на глазах у всей труппы: «Вон из театра!» Я тут же написала заявление об уходе, а дома побрилась налысо: «Все, больше в театр не вернусь!» Поставила точку, чтобы самой отступать неповадно было.
