Папа переживал, когда его вызывали в школу. Но отцовский характер никогда не позволял мне серьезно испугаться и взяться за учебу. В школе меня ругали за то, что я строю рожи. Выслушав учительницу, папа обещал как следует всыпать любимому чаду, но, придя домой, просил: «Ну-ка, покажи рожицу, что рассмешила полкласса». И если рожица действительно была смешная, долго хохотал. Лишь однажды в педагогических целях он пригрозил отдать меня в интернат, но довел только до первого этажа...
Еще он умел слушать. С возрастом я стал понимать, как важно, когда тебя слушают, когда в глазах видишь отклик. Отец находил для этого силы и энергию, несмотря на то что и занятой был очень, и иногда плохо себя чувствовал... Георгий Данелия говорил, что, когда они выступали где-нибудь в больнице, врачи просили Леонова зайти и поговорить с больными во всех палатах — настолько у него была положительная энергетика.
Порой отцовская опека казалась мне чрезмерной. Даже пришлось «убежать» от этого... в армию. Но и тут отцовская любовь настигала. Несмотря на мои запреты, он, не имея опыта вождения зимой, приезжал меня навестить. Я сердился:
— Если еще раз приедешь, останусь на сверхсрочной.
— Сынок, я же волнуюсь как ты здесь живешь, — отвечал он и снова приезжал, привозил гостинцы, которые мы с ребятами сразу же съедали.
Однажды даже прислал вырезку из газеты об опасности гололеда на трассах. Или, например, едем в машине, я за рулем, он рядом. «Ой, быстро едешь, — говорит. — Соизмеряй, сынок, столбы уже мелькают, а если хочется чихнуть, остановись». При этом я нормально еду и мне уже за 20 лет... В тот момент мне казалось, что это слишком.
— Вы сопротивлялись этому?
— Конечно, я боролся за свою независимость. Знаете, конфликты случаются во всех семьях, просто не все об этом рассказывают. У меня с отцом была серьезная размолвка перед его инфарктом. Как это обычно бывает, конфликт возник на ровном месте. И мы поехали в Германию на гастроли, не разговаривая друг с другом. Обычная семейная ссора, которую я не могу простить себе до сих пор. Но когда он свалился с инфарктом, какие могут быть ссоры? Я испугался за него. Ситуация стрессовая, все уехали в другой город, я остался, языка не знаю, прихожу в больницу — он в трубках, не реагирует ни на что. Я ночевал в реанимации несколько дней. Тогда произошло чудо, и отец выкарабкался. После этого он прожил еще пять лет.
— Андрей, сейчас, когда вы трижды отец, лучше понимаете гиперопеку со стороны своих родителей?
— Сейчас я точно такой же! Иногда ловлю себя на том, что в разговоре с детьми повторяю папины интонации, так же занудливо воспитываю их, но только более жестко, в командном, приказном стиле. Это у меня мамино, наверное. Сложнее всего со старшим сыном. Ему уже 37 лет. У нас с ним не всегда бывает взаимопонимание, и не только потому, что сын в другой стране живет. Когда мы с его мамой развелись, они уехали к ее родителям в Швецию, Женя рос там и приезжал ко мне только на лето. Как-то он прилетел в Москву, а мне не понравился клочок красных волос на его голове, и я ему это высказал, естественно. Женя позвонил маме и говорит:
