Калатозов, по сути, стал моим крестным отцом в кино. Загадочная личность с интересной судьбой. Говорят, в 18 лет он работал личным шофером Берии. У него параллельно шли как минимум две жизни. Он, как говорили, был разведчиком, занимался внешней разведкой. Пропадал на годы, и вообще никто не знал, где он находится. Такой же загадочной и запутанной была и его личная жизнь. Но у него была и жизнь очевидная — в кино. Режиссером он стал не сразу, прошел путь от монтажера до оператора, а потом и до режиссера, причем успешного. Его фильм «Летят журавли» стал сенсацией. В Каннах получил почетнейший приз. Следующий его фильм «Неотправленное письмо» — это экспериментальная картина, и успеха такого не имела. Все равно это выдающаяся работа, которую очень ждали, особенно кинематографисты во всем мире.
Когда Михаил Константинович задумывал этот фильм и искал актеров, ему понадобился интеллигентный молодой человек. Таня Самойлова, которая у него уже сыграла главную роль в «Летят журавли», меня хорошо знала, потому что училась на курс старше. Она-то и сказала Михаилу Константиновичу: «Позовите Васю Ливанова, он как раз окончил институт, стал актером. Он интеллигентный и талантливый». Меня тут же вызвали на пробы...
Усталый лес, как старый клоун,
Напялил рыжий свой парик.
Дождем освистан и оплеван,
Он ко всему давно привык.
Ослепли дачи и продрогли,
Их очертания слились,
На серой слякоти дороги
Прилеплен облетевший лист.
Пропахший прелью, черно-желтый
Весь мир, оглохший от дождя,
Косит глазами из-под челки,
За мной насмешливо следя.
Мои стихи Тане написаны. Я ею был увлечен...
— Мне кажется, тогда все были в нее влюблены...
— Когда начались съемки «Неотправленного письма», она уже была замужем за Валеркой Осиповым, автором рассказа, по которому писали сценарий. Это ее второй муж. Первым мужем был Васька Лановой, очень короткое замужество...
— На картине собралась отличная компания: кроме Самойловой, Иннокентий Смоктуновский и Евгений Урбанский.
— Я ни Женю, ни Кешу не знал, мы подружились на съемках. Эти съемки нас соединили и сплотили. По-другому и быть не может. Это же были не простые съемки, а экспедиция в тайгу. Условия там были не просто сложными, а смертельно опасными! Это сближает. Режиссер Сергей Герасимов, когда посмотрел фильм, спросил: «Артисты живы?» Такая вот у меня школа.
Вот первые съемки. Мы должны пробежать через горящее конопляное поле. Нашли поле, конопля желтая, выше человеческого роста. Бежать должны Кеша Смоктуновский, я и дублерша Тани Самойловой. Нашли похожую на Таню девчонку по имени Галя. Она была дочкой шахтера, который приехал по найму в Саяны. Хорошая девчонка, физически сильная, бесстрашная, потом, получив образование, стала монтажером на «Мосфильме». На мне висела рация, ящик килограммов около двадцати. Дублерша с рюкзаком, набитым тряпками. И впереди Кеша Смоктуновский, не помню с чем. Мы встали на позицию, кинокамера на кране, Сергей Урусевский у камеры, замотанной противопожарной тканью... Когда поле подожгли, раздался жуткий звук: «А-а-а-а-а!..» Подул ветер, и конопля вспыхнула сразу вся, и она заполыхала как бумага. Горит всюду. И мы побежали через огонь. Дублерша сразу упала, и я ее за рюкзак волок за собой через пламя. Мы чудом выскочили. Слава Богу, в конце поля был ручей, и мы в него бухнулись. Самое обидное — ничего не вошло в картину, потому что операторы, как только начался этот огненный апокалипсис, отвернули кран с камерой от огня.
