— После выхода «Сказания о земле Сибирской» ваша жизнь сильно изменилась?
— В московских кинотеатрах этот фильм крутили целый год, тогда ведь картин было мало. И зрители очень хорошо запоминали в лицо артистов. Так что меня называли Настенькой. Несмотря на то что после выхода картины я не ходила по улицам в платочке и сарафане, везде узнавали. Люди простодушно думали, что я живу в тайге, и подходили ко мне запросто: «Ой, Настенька, ну как там, в Сибири-то? Как вам работается в вашей чайной?» А я обескураживала их ответом: «Что вы! Я и в Сибири-то никогда не была».
— За эту роль вам, такой молодой артистке, дали Сталинскую премию...
— Не знаю, как это получилось. Мне только рассказывали, сама я этого видеть не могла. В списке на Сталинскую премию значились Пырьев, сценаристы, композитор фильма... Из актеров — Ладынина, Дружников и Андреев. Меня там не было. Но говорят, что Сталин, увидев на экране мою Настеньку, спросил: «Где нашли вот эту прелесть?» Ему ответили: «Иосиф Виссарионович, это студентка театрального училища». На что Сталин сказал: «Она хорошо сыграла. Надо ей премию дать». Вот и все...
К свалившейся на меня узнаваемости я была не готова. Какой-то радости от этого не было. Я ведь заканчивала учебу в театральном училище, жила обычной жизнью. Как Золушка, я чудом попала на бал, но потом вернулась к своим заботам. Я не вошла в этот сказочный артистический круг. Например, с Ладыниной я лично пообщалась только лет через пятьдесят, когда нас пригласили на какую-то встречу. На какое-то время дружба после съемок сложилась только с Владимиром Дружниковым. Он мне нравился, так что играть влюбленность в его героя мне было легко. Помню, когда я иногда приходила к нему домой на обед, он сидел у окна, положив голову на руки, и ждал меня. Это была взаимная дружеская симпатия. Но потом наши пути разошлись.
— Сразу после выхода «Сказания...» были еще какие-то предложения в кино?
— Приходили приглашения с «Мосфильма» на роли председателей колхозов. Режиссерам казалось, что Настенька за это время должна была уже подрасти, превратиться в такую дородную, крепкую женщину. И тут прихожу я, с тоненькой талией, худенькая, с короткой прической... Они: «Ой, извините! Мы не знали, что вы такая...» Но я не очень из-за этого расстраивалась. Я думала, что все самое хорошее меня ждет в театре. И когда меня пригласили в Театр сатиры на роль Лизочки в спектакль «Лев Гурыч Синичкин», я была счастлива.
— Когда вы пришли в театр, это был еще тот Театр сатиры, с легендарными стариками?
— Да, там работало много актеров в возрасте. Но они были такие озорные, полные юмора, жизненной энергии... Главную роль в спектакле, куда меня пригласили, играл мэтр театра, легендарный Владимир Хенкин, он и взял меня под свое крыло, что было очень важно. В те годы, еще до прихода Плучека, именно «старики» — знаменитые актеры — решали, кому дать в театре дорогу. Слава богу, ко мне они отнеслись хорошо. Например, известный артист Владимир Лепко после репетиции подошел ко мне, поцеловал в лоб и сказал: «Душенька!» А руководил тогда театром Николай Петров*.
