Сейчас я уже не представляю своей жизни без Даши. Заграничные поездки, семейные праздники, прекрасный уход за мной, дачная жизнь летом, постоянные подарки, выдумки, молодые друзья — все это она! А главное, я чувствую ее любовь... Я не была матерью, но редкая дочь проявит такую заботу.
— Вера Кузьминична, в наших предыдущих интервью мы с вами говорили о том, что в человеке многое закладывается в детстве. И наверное, правильным будет в нашем сегодняшнем разговоре вспомнить ваших родителей. Передать атмосферу детства...
— Атмосфера была уютная, теплая, мне ее приятно вспоминать. Перед глазами встает наш двухэтажный домик в Гусятниковом переулке. В маленькой комнате большой коммунальной квартиры живут мама, папа, две сестры, я, мечтательная девочка, и маленький брат... Посреди комнаты печка, у которой по вечерам мы собираемся. Уютно, как у камина. В доме нашем живут простые рабочие люди, такие же как и мы. Вижу свою маму, которая, сварив нехитрый обед — щи, картошка, спешит на завод... Живя в рабочей семье простой тяжелой жизнью многодетной женщины, мама постоянно чувствовала, что этого ей мало. Вроде бы хороший муж, непьющий, любящий. Четверо детей. Но хотелось какой-то красоты в жизни... Она ведь была из образованной семьи, окончила в Твери коммерческое училище, немного знала французский язык. К деревенской жизни, которая началась после замужества, она не привыкла. Но вот переехали в город. Даже в условиях нужды в нашей маленькой комнатке в коммуналке на Чистых прудах она пыталась импровизировать, по-разному переставляя мебель. А эти бесконечные переделки платьев из старых вещей! У нее всегда были какие-то затеи. То ей хотелось, чтобы отец катался с ней на коньках на Чистых прудах, то они на заводе начинали делать стенгазету, потом она заявила, что отцу нужно получить профессию механика, и он по вечерам стал учиться. При этом на папе лежали еще и хозяйственные заботы, он приходил с работы и готовил ужин, ждал маму. Жили мы небогато. Когда на лето перебирались в отцовскую родную деревню Сухой Ручей, то даже не могли себе позволить билеты на пароход — большую часть дороги шли пешком и тащили на себе тюки.
— Наверное, вам с ранних лет приходилось помогать родителям? И вы все умели? Ведь условия жизни — самые скромные...
— В Москве, в коммуналке, условия действительно были скромные. В доме печное отопление, мы на кухне пилили дрова. Вместо ванны — одна раковина на всех. На зиму по деревенской привычке заготавливались капуста и картошка, все хранилось в подполе, который был устроен под кухней. Мыши у нас бегали запросто, их никто не травил. Просто перед тем, как выйти в коридор, надо было сначала громко потопать ногами, чтобы мыши разбежались. Да, в десятилетнем возрасте я уже всему была обучена по хозяйству. Готовила на всю семью, чистила картошку, сидя под столом и надев шляпу, а сама в это время пела. За это меня прозвали Шаляпиным...
Перед зеркалом наряжалась в самодельные костюмы, надевала на голову бумажную корону и повторяла арии, услышанные по радио. Позже, посмотрев впервые в жизни оперу «Царская невеста», я навсегда полюбила музыку и театр. А однажды, под Новый год, папа сказал: «Верочка, мы с мамой накопили денег и купили тебе пианино, сегодня привезут». Я от радости захлопала в ладоши. И привозят... старую фисгармонию! Я стала давать домашние концерты. Объявляла: «Фуга Баха! Исполняет Леопольд Стоковский!» И наша коммуналка оглашалась новыми звуками. Ходили и в театр. С далекой галерки МХАТа мы восхищались великими Тарасовой, Андровской, Еланской. Я была в них буквально влюблена. А после возвращалась в свою скромную жизнь. Понимаете, с самого детства я искала красоту везде. Помню, как заглядывала иногда в окно своей подружки-соседки: «Шура, выходи! Пойдем во дворец!» Они жили на первом этаже, и, заглянув, я видела стол, весь заваленный грязной посудой, миллион мух, остатки еды. Но мы этого словно не замечали... «Пойдем!» — радостно откликалась она. И мы шли... в чайный магазин в китайском стиле на Мясницкой улице — наш «дворец». Или играли в открытом мною «Театре волшебной сказки», который «размещался» на мраморных ступенях старого дома со статуей рыцаря.
