Мы отправились в Алушту. Помню, заходим с Леней Дербеневым в гостиницу и встречаем знаменитую тройку — Никулина, Моргунова и Вицина. Ребята, увидев нас, начали хором напевать мелодию песенки: «Ла-а-а-а-а ла-ла-ла ла-а-а ла-ла!..»
Оказывается, они сказали режиссеру:
— Замечательную мелодию Саша написал, мы ее сразу запомнили, все время хочется напевать.
Но Гайдай по-прежнему был непреклонен:
— Главное, чтобы народу понравилось, а вы не народ, вы — артисты!
На следующий день наконец-то встречаемся в дверях с Леонидом Иовичем. Он удивленно спрашивает: «А вы зачем сюда приехали?» Я честно рассказал, что был у Пырьева, который порвал мое заявление. Гайдай засмеялся: «А что мне Пырьев! Не он же снимает картину. Нечего вам тут делать!» Повернулся и пошел снимать фильм дальше.
«Ну ладно, — сказал я Дербеневу. — Завтра домой поедем». И мы вместе с троицей пошли на какой-то закрытый пляж. А вечером приехали сценаристы фильма Яков Костюковский и Морис Слободской. Они и убедили режиссера: «Леня, ты что? Такая музыка хорошая. Мы сразу же запомнили». И Гайдай сдался: «Пускай Дербенев пишет стихи».
Тот сочинил к моей мелодии прекрасные слова, и получилась «Песенка о медведях». Гайдай опять возмущался: «У нас в фильме жара, Кавказ, при чем здесь Северный полюс и медведи?..»
Прошло время. Не успела «Кавказская пленница» выйти на экраны, как буквально на второй день многие фразы из полюбившейся комедии стали крылатыми, а песню запела вся страна. Рассказывали даже, что на вступительном экзамене в музыкальных школах на вопрос учителя: «Детка, что ты нам споешь?» все дети, словно сговорившись, отвечали: «Песенку про медведей».
Как-то встречаемся с Леонидом Иовичем, и он замечает: «Да, зря я тебе разрешил отдать ее на радио. Теперь меня все спрашивают, почему я в фильм вставил старую песню!»
Гайдай хоть и занимался «легким жанром», характер имел очень тяжелый. Ему ничего нельзя было показывать вечером. А я долгое время не знал об этой особенности. Пришел, помню, показать ему темы для «Ивана Васильевича» в «неурочное» время, а он остался очень недоволен: «Все не так! Переделывай!» Я решил перенести обсуждение на утро — результат был прямо противоположным. Пришел в десять утра, он миролюбиво: «Саша, ты меня извини. Давай еще раз послушаем». Потом я старался показывать работу только утром...
У Гайдая была еще одна черта характера: если он упирался — с места не сдвинешь! Об этом говорила Нина Гребешкова: «Саш, ты на него не обижайся. В таком состоянии он обязательно кому-то делает неприятности, придет домой — и мне нагрубит, потом утром извиняется».
«Кавказская пленница», между прочим, могла и не выйти на экраны. Дело в том, что фильм категорически не понравился председателю Госкино Алексею Романову. А тут Леонид Брежнев, скучая на правительственной даче, попросил прислать ему новую комедию. Под рукой ничего не оказалось, решили отправить ему «Кавказскую пленницу». Леонид Ильич пришел в полный восторг. Так путь на экран гайдаевской комедии был открыт.
