О «Секрете» расскажу отдельно: их принимали прямо в театральном институте. Аппаратуру для концерта мы установили в аудитории Кацмана. Утром приехала комиссия из рок-клуба, ребята сыграли, я выставил бухло и повел комиссию выпивать. Никто не раздумывал — «Секрет» приняли, я спустился на первый этаж, сообщил ребятам радостную новость, мы обнялись.
— В чем секрет такой ошеломительной популярности «Секрета»?
— Бойз-бенд, веселые, умеющие себя подать и играющие в The Beatles. Поклонниц у них было — как у «Ласкового мая». Помню, насколько стремительно росла армия девочек с красными галстуками на шее. При этом группа не нарушала идеологии рок-клуба. Это было абсолютное попадание: так же группа «Браво» вписывалась в атмосферу рок-лаборатории в Москве.
Я был с ребятами до момента, когда они пошли на профессиональную сцену. Туда меня просто не взяли: там была жесткая история, мы поругались года на три, а потом я все простил. Сейчас нормально общаемся, я даже делал трибьют-альбом на пятнадцатилетие «Секрета».
— А остальным товарищам юности обиды простили?
— Обиды стали случаться, когда группы потихоньку поднялись на профессиональную сцену и стали зарабатывать. Веры в рок-н-ролльное братство поубавилось. У меня, как я уже сказал, была обида на «Секрет», а еще на Костю Кинчева за «Нервную ночь», но сейчас я смотрю на них как на сиюминутные эмоции. Они же не хотели обидеть именно меня, просто преследовали в тот момент свои, важные и выгодные цели.
Кинчев попросил у меня оригинал «Нервной ночи», объяснив, что ему это нужно для телевидения. Я дал, он долго не возвращал мне пленку под разными предлогами, а потом как-то обнял меня и сказал: «Я у тебя ее украл. Относись к этому так». Ну украл и украл, мы пошли пить дальше. Наверное, ему было нужнее...
Конечно, Костя получал деньги за выход альбомов, но не такие уж большие. И наверное, без меня и без Андрея Тропилло альбомы «Нервная ночь» и «Энергия» не получились бы такими, какие они есть сейчас. Но это не изменило бы ход событий: альбомы у Кинчева все равно были бы. И Кинчев был.
