Они не заставили себя просить дважды, хорошо тяпнули и отправились снова на работу. После эфира мы узнали, что всех наших «экспертов» в тот же день уволили. За то, что в рабочее время в спецодежде распивали водочку... Следующий месяц мы занимались восстановлением их на работе.
— Восстановили?
— Да. Но это еще не все. В тот же розыгрыш попал человек, который случайно забрел на нашу дегустацию из кардиологического отделения больницы, находившейся напротив. Он смылся оттуда на пять минут купить молочка. Увидел водку, не удержался, выпил.
Говорил заплетающимся языком: «Эта безалкогольная водка такая потрясающая! В ней прекрасно все! Цвет, вкус, запах...» Когда мы узнали о том, что герой наш после инфаркта, помчались его навестить, расспросить о самочувствии. Потом на всякий случай перевели за свой счет в дорогущую палату платной клиники и лечили еще месяц. Позже получили от него письмо: «Какое счастье, что я выпил тогда той вашей водки!»
Еще на ту же тему. Снимали День трезвости в питерской рюмочной. Приходит наш корреспондент и спрашивает завсегдатаев: «Вы в курсе, что сегодня праздник? Давайте запишем сюжет для новостной программы о том, как отмечают этот день в самой обыкновенной районной рюмочной». И раздал всем шахматы, книги, игры, вязание.
Мужики на камеру наигранно радовались своему новому трезвому состоянию. После команды «Снято» корреспондент сказал: «Всем спасибо! А теперь давайте выпьем за День трезвости!» И наши герои с удовольствием напились. Причем не просто так, а произнося тосты. Когда кто-то предложил «А теперь — за детей!» — один из посетителей сказал, глядя в работающую камеру: «Я детей ненавижу!» Эмоционально так выдал, убедительно.
Программа вышла, и вскоре на пороге нашей студии появился тот самый человек. Он чуть не плакал. Сказал, что работает психологом в детском садике. Родители его чуть не убили. Этот эпизод пришлось вырезать, на повторах его больше нет. Хотя было, конечно, смешно.
— Я вспомнила розыгрыш с гаишником из Израиля. Весело получилось.
— Это было еще в самом начале «Городка». Гаишник в советской форме, с жезлом, стоял на дороге под Тель-Авивом и штрафовал проезжающих. Мы специально выбрали дорогу, там в основном эмигранты из Советского Союза ездили. Они спрашивали:
