Те же проблемы были с премьерой «Табора...». Какой-то ретивый инструктор Моссовета оскорбился, что в советском фильме героиня в одной из сцен обнажена, и требовал эту сцену немедленно вырезать. Премьеру в кинотеатре «Россия» (сегодня это «Пушкинский». — Прим. ред.) отменили. Но энергия Лотяну сметала все преграды, для него не существовало слова «нет». Он вынужден был дойти до тогдашнего первого секретаря горкома партии Гришина и показать ему фильм. Гришину тот очень понравился, и премьеру восстановили.
Собственный и неповторимый киностиль Лотяну как режиссера поэтически-романтического кино впервые заявил о себе в «Красных полянах». Будучи свидетельницей его восхождения к мировой известности от фильма к фильму, была свидетельницей и его жесточайших страданий. Двенадцать лет ему не давали снимать. Его мечты, его желания, его надежды и фантазии разбивались о равнодушие коллег и руководства. Народный артист России, обладатель престижных международных кинопремий, чьи фильмы были куплены многими странами мира и принесли государству огромную прибыль, не работал, зачастую сидел без денег, попросту нуждался. Его бешеная энергия постепенно меркла. После «Анны Павловой» пришло забвение.
Много лет назад мне довелось побывать в музее Сергея Параджанова в Ереване. Рассматривала экспонаты и вдруг увидела знакомый почерк. Это было письмо-поддержка, письмо-признание сидевшему тогда в заключении величайшему мастеру кино, режиссеру-авангардисту Сергею Параджанову. Одна из строк этого письма: «Я часто вспоминаю тебя с чувством особой благодарности... я один из тех, кто учились у тебя самому главному — созданию пластического образа, конденсирующего в себе драматургию». И еще: «Успехом фильм обязан в большей степени и тебе». Попросила директора музея, замечательного Завена, ближайшего друга Параджанова, сделать мне ксерокс этого письма, поместила его в рамку, чтобы подарить Эмилю Владимировичу.
Он никогда не звонил ночью, знал, как я этого боялась. А тут звонок после полуночи: «Знаешь, я, кажется, очень болен». Врачей Лотяну не жаловал, о болячках никогда не распространялся. За год до его ухода я обратила внимание, что он не совсем здоров, видела, как заваривал и пил какие-то травяные настои. На все мои расспросы о здоровье отшучивался. До этого мы виделись с ним недели три назад, он очень плохо выглядел, но был воодушевлен. Дело в том, что его сценарий «Яр» выиграл тендер, объявленный правительством Москвы, и проект получил грант, то есть финансирование. И он, полный надежд, запустился с этим проектом. И вот этот звонок...
