Сизов защитил Эмиля и после съемок «Анны Павловой» — большого международного проекта. Выяснилось, что произошел перерасход бюджета, выделенного на картину. Режиссера обвиняли чуть ли не в растрате, завели уголовное дело. Нервы Лотяну помотали. Но когда из отснятого материала кроме двух киносерий Николай Трофимович предложил Эмилю смонтировать еще и пятисерийный телевариант, который был продан во многие страны мира, потраченное вернули с лихвой и дело закрыли. Эмиль относился к Сизову с уважением и благодарностью, никогда не позволял себе демонстрировать ему свой дерзкий характер.
— Вы упомянули «Братушку», где снимались с Владимиром Басовым. Как вспоминаете этого замечательного актера и режиссера?
— С Владимиром Павловичем мне довелось поработать и как с партнером на картине «Братушка», и как с режиссером на его последнем фильме «Семь криков в океане». Басов был виртуозным артистом и светлым человеком с уникальным чувством юмора. С ним было легко и весело. Поскольку в «Братушке» играл кумир всей Болгарии актер Стефан Данаилов, жители маленьких провинциальных городков, где мы снимали, каждый вечер приглашали нас в гости. Проходило минут двадцать, и Басов становился душой компании, рассказывал смешные байки, читал и пел скабрезные стихи и частушки, которые из его уст почему-то не звучали пошло. Каждый раз хохот стоял невероятный, болгары знали русский.
В Басова влюблялись все женщины из съемочной группы, несмотря на то что он не обладал эталонной внешностью красавца, но его ум, обаяние, чувство юмора сражали дам наповал. Он флиртовал так легко, красиво и искусно, что женщины тут же таяли. Басов этим не пользовался, никого не затаскивал к себе, этот человек-шампанское вел игру, которая доставляла ему удовольствие. Владимира Павловича обожала вся группа. Если он уезжал на несколько дней, его с нетерпением ждали и встречали с радостью. Работал легко, сам придумал, как играть роль фашиста, которого подбирает герой Анатолия Кузнецова. Как зритель я тоже проникалась к его герою симпатией. Кроме прекрасного актерского дарования сработало природное обаяние Басова.
Когда прошло несколько лет и Владимир Павлович в качестве режиссера пригласил меня в свою последнюю картину, детективную историю, я увидела совершенно другого человека. Он был серьезно болен, перенес инсульт, показался маленьким, сгорбленным, с потухшим взглядом. Но поскольку оставался художником, старался режиссировать из последних сил. На озвучание его привозили в кресле, он еле двигался. Мне Басова было очень жалко. Я помнила его другим, излучавшим радость жизни.
