— Скучаете по Ленинграду?
— Не то слово! Несколько лет назад купила там небольшую квартиру. Мечтала приезжать хотя бы иногда в город детства и взамен комнаты в коммуналке иметь собственные квадратные метры. Это было важно для меня. Купив, радовалась как ребенок. Квартирка однокомнатная, но очень милая, приезжали подруги, все говорили: «Как же у тебя хорошо, прелестно!»
Прошло еще некоторое время — внучка моя Аня, Машина дочка, развелась с мужем и с маленьким сыном Славиком и няней попросилась пожить у меня. Вот здесь, в этой квартире на улице Бочкова, где мы сейчас с вами сидим.
В этой квартире мы с Василием Макаровичем когда-то жили, он ее очень любил. Здесь его рукописи, вещи, кабинет, куда я никого не пускала, но маленький Славик, подумала, пусть там спит. Больше негде — вторая комната моя, еще в одной разместилась няня. В последней у нас с Василием Макаровичем гостиная-столовая располагалась. Мы там гостей принимали — на небольшой кухоньке всем было не поместиться.
Когда переехали, Вася, помню, предложил мне:
— Давай прорубим в стене окошечко и ты из кухни через него будешь подавать на стол тарелки.
Я посмеялась:
— То есть стану на кухне подавальщицей?
Он удивился — ведь как лучше хотел:
— Тебе же самой удобнее — не бегать с тарелками через коридор. А так через окошечко тарелки подашь, я приму, поставлю на стол — и сядем все ужинать.
Потом эта идея как-то позабылась, так я и бегала с тарелками через коридор... Много позже в этой комнате поставила иконы и стала молиться. Тут же наши семейные фотографии и одно из писем Василия Макаровича — нашла его среди многих бумаг и поместила в рамочку: «Дорогие мои малышкины! Соскучился по вас, стосковался. Ужасть! Любимые мои, я уже забыл, как вы ругаетесь (все трое)... Скоро приеду (завтра-послезавтра). Челюлю. Папа». Он часто присылал такие записочки, уезжая даже на один-два дня.
Когда у внучки появился новый мужчина, они стали вместе оставаться в этой комнате ночевать. И я как человек «старорежимный» ей сказала:
— Аня, одна ночуй сколько угодно. А вот с посторонним парнем, тем более мусульманином, в комнате с иконами и фотографиями — не нужно.
Она вспыхнула, схватила маленького сына:
— Славик, собирайся, мы уходим, бабушка нас выгоняет!
— Я вас не выгоняю, — говорю, — просто мне не нравится этот твой возлюбленный.
