Оля помогает в быту, в том числе платит коммунальные взносы за обе квартиры — на Бочкова и в Троицке. Однажды, это было чуть меньше года назад, говорит мне с изумлением:
— У троицкой квартиры почему-то новый собственник. Не Федосеева-Шукшина Л.Н., а некий Моцарь С.О.! Ты не знаешь, кто это?
Говорю:
— Вообще-то Моцарь — это помощник Бари. Но при чем здесь он? Бари действительно возил меня к своему юристу, а там попросил подписать некий документ. Перед этим мы договаривались, что если я умру раньше, Бари как супруг наследует квартиру в Троицке и позже перепишет ее на моих пока еще несовершеннолетних внуков — младших детей Маши Фому и Фоку.
— Разве нельзя было напрямую завещать жилье Фоме и Фоке, как вы и хотели?
— Бари говорил, что так будет быстрее и правильнее. Я снова не стала спорить. Честно говоря, не подумала, что здесь может быть какой-то подвох. И сейчас уверена, что Бари ни при чем и некрасивая ситуация сложилась помимо его воли.
Прежде чем подписать любой документ, надо сначала его показать своему грамотному адвокату. Теперь об этом точно знаю! Оказывается, вместо завещания мне дали подписать дарственную — и жилплощадь отошла Бари, а он переписал ее на помощника. Зачем — до сих пор так и не объяснил, путано говорит о каких-то якобы налогах, но я совершенно ничего в этом не понимаю.
Оля снова негодует: «Он тебя обманул!»
Мой адвокат Юлия Вербицкая-Линник, без которой не знаю, что бы я делала, в очередной раз напоминает мне фразу, которую любил повторять Василий Макарович. Впрочем, я и сама ее помню: «Если у тебя получилось обмануть человека, это не значит, что он дурак, это значит, что тебе доверяли больше, чем ты этого заслуживаешь». Она добавляет: «Существует закон Вселенной: если что-то мерзкое совершаешь в отношении другого человека — будь готов, что то же самое однажды сделают и в отношении тебя самого. Пусть Бари Каримович не удивляется, когда прилетит бумеранг и он сам останется без всего. С таким ушлым сыном может оказаться где угодно — в доме престарелых, на вокзале... Угадайте, куда придет жить? К вам. И ведь вы его примете, потому что вы добрая».
Ну конечно приму.
Троицкая квартира вернулась ко мне — суд мне ее вернул.
Знаете, в одном фильме я играла судью и судила по сценарию преступницу, а ту играла моя дочь Маша. Я сидела в мантии, серьезная, дочь мне после съемок говорит: «Мама, я смотрела на тебя и не узнавала, такой ты была строгой».
