Бари радовался: «Свадьба будет шикарной, я тебе обещаю!» А мне-то все равно, шикарная или вообще никакая, главное, чтобы он был здоров и доволен. Чтобы улыбался.
В какой-то момент вдруг заговорил об имуществе:
— Я все переписал на сына. Так что после моей смерти все будет принадлежать ему.
Раз сказал, второй, пятый... Я не выдержала:
— Мне-то зачем об этом знать? В ваши с сыном отношения не встреваю и не собираюсь и на имущество твое не претендую.
Потом замечаю: у него с каждым днем настроение все хуже. Но я никогда не имела привычки влезать в мужские дела, а сам он молчал. Позже его помощник Сережа Моцарь мне рассказал, что спонсор Бари отказался его поддержать: «На такую свадьбу, как затеял Бари Каримович, я денег не дам». А я-то думаю: что такое? Бари ходит мрачный, злой, боюсь на эти темы с ним заговаривать. Он мне не рассказывал — от Сережи узнала.
— После свадьбы вы ведь все равно разъехались — Бари Каримович продолжал жить в своей квартире на Арбате, вы — в своей на Бочкова. Зачем такой брак?
— Я полагала, что вместе будем жить. Точно не в его арбатской квартире, обустроенной как офис и не приспособленной для жилья. И не в моей — Оля не позволила бы чтобы в квартире Василия Макаровича поселился Бари, а она является собственницей одной второй доли в ней.
Мы могли бы поселиться в моей квартире в подмосковном Троицке, обсуждали это, и Бари был не против, но тянул с переездом, говорил, что не пускают дела.
Алибасовым крутило его окружение, в первую очередь сын. Пока он жил своей жизнью, менял девушек и жен, не сильно вникая в проблемы отца, все у нас было хорошо. Потом вдруг начал накручивать Бари, внушать ему всякое: якобы мы с Олей сможем претендовать на недвижимость Алибасова. Знаю об этом от общих знакомых, лично присутствовавших при этом разговоре.
В одной из телепередач мой муж заявил про Олю: якобы она продала две мои квартиры в Шуе.
Наглая ложь, не было никаких двух квартир! В Шуе — одна, маленькая. Причем Оля ее сама себе купила, рядом с монастырем. Я ни копейки на эту квартиру не давала!
Попросила его перестать лить грязь на мою семью. Он говорит: «Машу я не трогаю».
Ну правильно, Маша же самоустранилась — мол, делайте что хотите, а я не вмешиваюсь.
Оля заселилась со мной в квартиру на Бочкова. С ее слов, чтобы не пустить туда на постоянное место жительства моего мужа, а также его сына. Оля считает, что они оба опасны для меня и для всей семьи Шукшиных. Это ее личное мнение, я его не разделяю.
