Пару раз я приезжала в Щукинское училище на студенческие спектакли, заходила в его ректорский кабинет.
— Никаких шагов к сближению взрослый мужчина не предпринимал?
— Ну а какие могли быть шаги у женатого? Владимир Абрамович был человеком с внутренним стержнем и четкими принципами.
Двенадцатого декабря 2000 года, через три месяца после смерти жены, он пригласил меня к себе на дачу. За рулем был сам. С той поездки начался новый этап отношений. В тот день мы попали в серьезную аварию. Неслись по бетонке на большой скорости, он не справился с управлением и влетел в столб. В последний момент я поняла, что сейчас произойдет, и крепко уперлась ногами в пол. Машину развернуло вокруг столба именно моей стороной, и дальше мы покатились по склону, а потом трижды перевернулись. Ощущения незабываемые, я вам скажу! И единственная мысль: «Конец». Словцо вырвалось позабористее, как вы понимаете.
Когда очнулась и повернулась в сторону Владимира Абрамовича, увидела, что он сидит с закрытыми глазами. Не сразу поняла — жив ли. Дверь заклинило, но через стекло увидела бегущих в нашу сторону людей. В голове возникла картинка, как обычно бывает в кино: машина переворачивается и взрывается. На счастье, этого не случилось. Но пока нас пытались вытащить, почувствовала, что зубы изнутри как бы срезали слизистую верхней губы и она повисла. Пришлось засунуть ее обратно языком и прижать к зубам. Вроде приросла.
До сих пор на лице остались шрамы, если присмотреться. Но самое главное — травмировался позвоночник. У Владимира Абрамовича не оказалось ни единой раны, кроме сломанной ключицы. Приехала скорая, отвезла нас в больницу. Новый год отмечали не вместе. Тридцать первого декабря Владимир Абрамович навестил меня дома, в Апрелевке, и уехал. А в начале марта он вдруг заболел.
Рано утром раздался телефонный звонок: «Лена, мне так плохо, приезжай, пожалуйста».
Машины у меня не было, поэтому добиралась долго. Когда приехала, обнаружила его в очень плохом состоянии: грипп, высокая температура. Несколько дней ухаживала, а потом как в фильме «Покровские ворота»: «Оставайтесь, Савва Игнатьевич!»
С этого момента мы стали жить вместе. Год не расписывались. В Апрелевке у меня осталась трехкомнатная квартира, я переехала к Владимиру Абрамовичу. И ровно через год, пятого марта, мы поженились.
