Интересно, что моя бабушка Серафима Александровна тоже была Высотской, только его фамилия писалась через букву «ц». Деда моего Яна Донатовича, латышского стрелка, расстреляли. Ее спасло то, что она с ним развелась, а так бы пошла по этапу. Володя обожал бабушку, часами с ней беседовал. Она очень словоохотливой была. «Душка Керенский! Душка Керенский!» — с восхищением повторяла бабушка, ее подруги-гимназистки все по нему вздыхали. Когда мы шли к машине, Володя спел песенку «Прикатил товарищ Ленин, с ним гражданка Коллонтай». Это его бабушка научила. Еще хотел купить ее спальню из роскошной карельской березы. А моего папу любил расспрашивать о войне, ведь тот побывал в штрафбате. Эта тема его очень волновала, уже была написана песня «Штрафные батальоны»:
Всего лишь час
До самых главных дел:
Кому — до ордена,
Ну а кому — до «вышки»...
Я была у него в квартире на Малой Грузинской. Очень уютная: спальня, кабинет, просторная кухня, ванная. До сих пор перед глазами огромный фотопортрет Марины Влади на стене. Она в черном платье, с гладкой прической, глаза раскосые, как у рыси. А еще в квартире была баня, узенькая, со ступенечками. Он рассказывал, как однажды включил ее и электричество выбило у половины дома. Я в нее залезала посидеть.
Как-то мы в Володиной квартире столкнулись с его мамой Ниной Максимовной. Она холодно поздоровалась. Знаю, что Высоцкий очень любил мачеху. Его отец познакомился с Женей на войне, это был классический военно-полевой роман.
Однажды заехали с ним на Грузинку. Володя заговорщически сказал:
— Ириха, я тебе сапоги привез.
— Мне ничего не надо! — я так оскорбилась, что даже примерять не стала.
— Какие же вы, русские бабы, все дуры! — расстроился он. — Да вы созданы для того, чтобы вам дарили все только за то, что вы есть!
Как-то привезла ему из Японии игрушечную маленькую обезьянку с рогаткой, а на ее майке написано «Тренируйся, Чичо». Она у него стояла в кабинете на столе. Когда он подарил мне портплед, серый в коричневую крапинку, в котором лежали ботильоны и два костюма, я приняла подарок — не хотела его обижать. Пустой портплед долго висел на ручке кухонной двери. Мой попугай Рома его невзлюбил и яростно обдирал своим огромным клювом. После смерти Володи открыла этот портплед, а за подкладкой лежит сюрприз: бутылочки с тоником и сигареты импортные...
В апреле 1980-го наш ансамбль уехал на длительные гастроли по Закавказью. В Баку в гостиничном номере вдруг раздался звонок. Я схватила телефонный аппарат и побежала на балкон. От восторга, что мне позвонил Высоцкий, уселась на узкий бортик. А этаж-то был двенадцатый! Качнулась от неожиданности, едва успела схватиться за ограждение. Слетела бы вниз легко!
