Все изменилось после приезда Виталия Черменева. Еще в Майкопе я прочла о нем статью в журнале. Он возглавлял Русский драматический театр в Таллине. И я буквально заболела мечтой когда-нибудь попасть к нему. Но как? И вдруг Черменев сам появился в Новосибирске и три-четыре сезона проработал главным режиссером «Красного факела». На доске объявлений сразу же появилось пять или шесть новых распределений на роли. Но мужа перемены почти не коснулись.
Дело в том, что в театре уже сложилась своя иерархия. Ведущим актером был Владлен Бирюков, он и играл все главные роли. Черменев прекрасно относился к Болтневу, но кроме главрежа существовал еще худсовет. Однажды Виталий шепнул Андрею в кулуарах:
— Подавай заявку на Джордана.
На что тот ответил:
— Я никогда заявок не подавал и не буду.
И все-таки роль Роберта Джордана в спектакле «По ком звонит колокол» в постановке Черменева Андрей получил, а я играла Марию. На репетициях Черменев говорил Андрею: «Ногу на пенек надо ставить так, чтобы все женщины в зрительном зале понимали — это настоящий мачо». А мне пояснял: «Каждая ресничка, каждый пальчик должны работать на то, чтобы все мужики в зале мечтали об этой девушке». И наша пара именно такую реакцию у зрителей и вызывала.
Следующей ролью Андрея стал Федя-Мефистофель в спектакле «Святой и Грешный», которую он играл в очередь с Владленом Бирюковым. Партнерами мы с Андреем были всего раза три, потому что по амплуа я лирическая героиня, а он — социальный герой. Гораздо позже, в «Снегурочке», где Андрей был Мизгирем, а я — главной героиней, поцелуи у нас были самые что ни на есть настоящие, а не просто хорошо сыгранные. Дело в том, что в это время во мне уже жила Машенька.
Однажды в «Красном факеле» появился ассистент режиссера Алексея Германа и взял из портфолио театра несколько фотографий мужа. Мы никакого значения этому не придали. Люди с киностудий приезжали и раньше, брали снимки, обещали перезвонить. И вдруг Герман вызывает Андрея на пробы к фильму «Мой друг Иван Лапшин». Худсовет «Ленфильма» никак не хотел утверждать никому не известного актера, но Герман поставил ультиматум: «Болтнев и никто другой». Конечно, мы и предположить не могли, что этот фильм принесет Андрею славу и Государственную премию имени братьев Васильевых.
