— Это мама вас определила в военно-музыкальное училище?
— Как мне тогда показалось, я захотел этого сам — дворовая история. По соседству с нами жили, да и сейчас живут друзья детства — братья Манохины. Идея всей компанией идти в военно-музыкальное принадлежала им. Мы посчитали, что это романтично, мужественно и все такое, мама просто поддержала. Но, к счастью, бог миловал и я покинул заведение через неделю или две. А вот Манохины остались, до конца учились. Правда, потом они тоже не связали жизнь ни с армией, ни с оркестром.
Абсолютно не мое место. Я рос в любви, меня окружали женщины, все было мягко и интеллигентно. А тут тебе, подростку, выдают ношеные кирзовые сапоги, ты должен бегать в шесть утра по пояс голым, заниматься строевой подготовкой. И прапорщик орет так, будто ты на другом конце земли, и брызжет слюной, потому что ему не нравится, как вымыт пол в туалете! Это разительно отличалось от той жизни, к которой я привык. В результате четырнадцатилетний балбес, конечно, звонил маме, умоляя забрать. Наверное, печаль моя была вполне убедительна, и мама вызволила. Да, мне же там выдали тромбон! Вы знаете, что это такое? Здоровенная труба, которая весьма слабо коррелировалась с моими тогдашними габаритами — я был некрупным мальчиком. В общем, от тромбона и кирзовых сапог мама избавила, а музыка осталась в сердце навсегда. По сей день это хобби, мне нравится импровизировать, сочинять. Правда инструменты выбрал более симпатичные: поигрываю на гитаре и фортепиано. Есть такие праздничные моменты в моей жизни.
— Гоголь, который вас преследует, знаменит своими фобиями. Ненавидел слизняков, опасался быть похороненным заживо... Что скажете о своих страхах?
— Есть такие, но попроще, эдакие легкие фобийки. Мне тридцать пять лет, и психика вроде устойчивая. Но существует одна мелочь, на которой себя периодически ловлю, — мне сложно идти по тротуару в одном направлении с автомобильным движением. Все время кажется, что кто-то въедет в спину. История эта тянется из детства, когда я ходил в школу вдоль достаточно оживленной дороги. И каждый раз путь был стрессом — почему-то все время казалось, что одну из едущих по шоссе машин обязательно вынесет на тротуар и она меня собьет. Ничего подобного, конечно, не произошло, я жив-здоров и даже снимаюсь в кино, но вот это неуютное ощущение периодически напоминает о себе.
