В лицее мне поначалу пришлось очень сложно. Теперь я стала не всеобщей любимицей, а объектом насмешек. Конечно же, у меня был сильный акцент и я делала грамматические ошибки. Но только практика может усовершенствовать язык. Дети оказались жестокими, я закрылась. Лишь одна девочка по имени Адзурра Сколаро мне постоянно подсказывала: «Катюша, фразу надо построить по-другому». Очень ей благодарна за помощь в сложный период.
Но главной поддержкой оставались родители. В выходные мы втроем на машине путешествовали по Италии, открывая для себя новые места: Портофино, Санта-Маргерита, Флоренция, Пиза, Перуджа, Капри, Искья с термальными источниками и конечно же Венеция. Часто ездили в Монте-Карло — райский уголок. Когда подъезжали к Монако, даже солнце начинало сиять по-другому. В Милане если оно и светит, то будто через серую дымку.
Мне было шестнадцать, когда я с родителями оказалась в итальянской столице. Это легендарный город, где все дышит историей, кинематографической аурой. Весна, яркое солнце на безоблачном синем небе, чайки, улыбающиеся люди вокруг. Сердце затрепетало: «Хочу жить здесь!» И окончив лицей, действительно поступила на актерский факультет в Национальную школу кино в Риме.
«Может быть, пойдешь учиться на нотариуса или юриста? Всегда сможешь хорошо заработать», — папа никогда не настаивал, просто советовал. Для родителей главное, чтобы я была счастлива и занималась любимым делом.
В конце концов они, согласившись с моим решением, сняли мне жилье в десяти минутах ходьбы от Колизея. А на восемнадцатилетие подарили квартиру в том же районе. Правда потом ее пришлось поменять: окна выходили на шумную улицу, по которой ночами гуляли туристы. Я перебралась в более тихий район.
В киношколе ко мне тоже сложилось особое отношение, но совсем иное, чем в лицее. В перерывах между лекциями приходили ребята с других курсов познакомиться — я для всех была диковинкой. Чувствовала себя прямо музейным экспонатом, когда кто-то из студентов во всеуслышание объявлял: «Это Катюша Копнина! Она из России!» — и двадцать пар глаз принимались рассматривать меня с таким изумлением, будто увидели инопланетянку. А потом начинали эмоционально, живо жестикулируя, громко обсуждать: «Bellissima!» То есть — красивая.
Однокашники на полном серьезе расспрашивали: «Правда ли, что у вас по улицам ходят медведи?» или «Катюша, а в России показывают фильмы?», «А в Москве есть море?»
