— Испугалась? — рассмеялся, снимая ее с коня. — Думал, цыганки коней не боятся!
Она смутилась:
— Я все же не в таборе выросла, а в городе.
Двадцать пятого июня 1978 года, в день рождения Марины, на гастролях в Нижнем Новгороде сделал ей предложение. Она согласилась. Смею надеяться, что не ошиблась и я оказался надежным мужем. Съездили в Вязники, познакомил будущую жену с родными. Родители мой выбор одобрили.
Мы вместе и в горе и в радости уже больше тридцати лет. С теплотой вспоминаю, как брали с собой на гастроли по городам и весям маленьких дочек Есению и Кристину. Все с собой — распашонки, пеленки, сумка-переноска, соска — и в путь. На самолете, на поезде, на стареньких автобусах, трясшихся по ухабам сельских дорог. На чем придется. Мы везли искусство.
Но в девяностые пришли сложные времена. Рухнул Ленконцерт, мы с женой остались без работы. Было тяжело, в том числе морально. Еще недавно артист стоял на особом счету — и вдруг ты никто. Нищий. Народ не ходил на концерты — страна обеднела, публике стало не до искусства и развлечений. А дома есть нечего. Слов нет, как было стыдно перед женой и дочерьми. Я же мужчина и должен обеспечивать семью. Спасли нас «золотые запасы».
Когда-то теща присоветовала: покупайте золото на черный день. Мы с женой тогда смеялись потихоньку: может, нам еще сухари прикажете сушить? Трудные дни казались чем-то нереальным, ведь жизнь складывалась просто чудесно. Но кое-какие золотые вещицы все же покупали — сережки, колечки, браслетик, цепочки. И как же они оказались кстати! Сдавали в ломбард и могли купить хотя бы хлеб и макароны. Вернуть обратно ничего не получилось, но хотя бы детей прокормили.
Я ко всему прочему умудрился вляпаться в конфликт с бандитами. Мечтал выстроить культурный центр, даже приобрел на Финском заливе пять гектаров земли, вложив личные сбережения. Но лихие люди оттяпали этот надел. Сунулся было за правду биться, но мне пригрозили: «Цыган! Хочешь жить — забирай семью и уезжай из города. Только из-за «Неуловимых мстителей» даем тебе такой шанс. Иначе закопаем». В то время криминал в Северной столице распоясался, творили что хотели.
