— Почему?
— Я там миноги забыла! Значит, точно туда вернемся.
Как только въехали, мама привезла Степу. Армен его принял, усыновил, дал свою фамилию. До десяти лет Степа носил отчество своего биологического отца, потом стал Арменовичем. Дочки Джигарханяна еще не было с нами, Лена появилась значительно позже...
Армен очень быстро стал популярным. Я любила встречать мужа после спектакля у театра. Мне хотелось сделать ему приятный сюрприз: появиться неожиданно из-за угла, чтобы увидеть на его лице улыбку. Раньше вокруг «Ленкома» были деревянные домики. Помню, перешла улицу напротив театра, стою за углом и жду: сейчас он появится из служебного входа и я к нему подбегу. Идет какая-то женщина, видимо живет в этом дворе, и говорит: «Ну что, за мужем подглядываешь?» Это меня так обидело! Как она могла подумать, что я не верю мужу?! Потом все время возвращалась к ее словам и переживала: «Наверное, со стороны так и выглядит». И перестала встречать Армена у театра. Сейчас вспоминаю и думаю: «Боже мой, какой же я была чистой, неопытной».
Никогда не ревновала его, клянусь. Я прекрасно знала, что такое театр, что такое играть любовь на сцене. Сама ведь целовалась. В пьесе «104 страницы про любовь» у меня был партнер, в которого не была влюблена, но играла так, что все в зале плакали. У Армена всегда было много поклонниц. Я на это не обращала внимания, он ценил мое терпение. Мы вместе читали письма, которые ему приходили. Женщины в экзальтации писали: «Мне ничего от вас не надо, только бы ребеночка родить».
Конечно, бывали моменты, когда закрадывались подозрения о его неверности — раза два-три. Если я спрашивала о какой-то актрисе, он читал мне нравоучение: «Нельзя жить с человеком, которому не веришь!» Мне становилось стыдно, лет на десять этого хватало...
Не знаю, как он, но я ему не изменяла никогда. Странно, иногда Армен меня начинал ревновать — как он теперь говорит, «без повода». У нас часто останавливался один его хороший друг. Недавно он мне напомнил эпизод из прошлого: «Помнишь, как мы вместе встречали Новый год? Молодые еще, веселые, хулиганили. Толкали друг друга в снег. Ты полетела в сугроб, потом я полетел. И вдруг Армен мне тихо говорит — «Надеюсь, ты голову не потеряешь?» Надо же, приревновал к тебе!»
Были и другие случаи, о которых не хочу говорить. Скажу только одно — он боялся меня потерять. Постоянно внушал: «Если у тебя кто-то появится, я должен первым об этом узнать!» Интересно, что в своем интервью Армен все переиначил: «Я обещал ей, что если у меня кто-нибудь появится, она первой узнает».
Очень наивной была, очень доверчивой. А главное, не переставала его любить, как обещала. Мы друг друга называли ласково Лапа. Пристрастились к путешествиям. Вместе объездили чуть ли не всю Европу на машине, Армен обожал водить. Помню, машина застряла, я ее сзади толкаю изо всех сил. Упала на дорогу и кричу: «Лапа-а!» — он остановился, бросился меня поднимать. Потом все время вспоминал этот эпизод и смеялся...
