У меня появилось много времени, чтобы вспоминать прошлое. Оказалось, плохое такие шрамы оставляет на сердце, что не залечишь. Только сейчас до меня доходят слухи о его изменах. Но я всегда верила ему как себе. И судила Армена по себе. Я была верной, преданной женой и хотя нравилась многим мужчинам, ни на кого не смотрела. Видимо, я действительно любила — ни одного романа за все время нашей совместной жизни себе не позволила. Я видела его недостатки. Ну и что? У всех они есть. Все люди разные. Брак — это компромисс.
Я в себе всегда сомневалась, колебалась в своих оценках других: «А вдруг это не так? А вдруг ошибаюсь?» Никогда не думала, что я красавица, другими женщинами любовалась. Армен хорошо, оказывается, меня изучил. Как-то в интервью американской газете сказал: «Она себе цены не знает». Я так удивилась! Никогда ничего подобного мне не говорил, старался не хвалить, чтобы, наверное, не испортить. Но меня испортить трудно — мама воспитывала очень скромной. И получился перегиб: всем верю, только не себе. Как порой шучу, я — простой сибирский валенок.
Почему сибирский? Потому что родилась в Сибири. Шла война. В Красноярске перед переброской на запад был расквартирован полк. Вот тогда моя мама Анна Степановна познакомилась с моим отцом. Его звали Сергей. Больше ничего она не знала: ни кто он, ни откуда. Сергей все больше молчал, слушал. Мама даже побаивалась его.
Когда я подросла, все допытывалась у мамы:
— Ему хоть письма приходили?
— Да.
— Что же ты не заглянула? Может, ему жена писала! Почему на обратный адрес не посмотрела?
Она только плечами пожимала:
— Неудобно было...
А расспрашивать по деликатности постеснялась. Это была любовь.
Вскоре отца отправили на фронт, он даже не знал, что мама забеременела. После войны к ней не вернулся. Может, для него это был всего лишь эпизод, а для мамы встреча с отцом стала судьбой. Она больше не вышла замуж, продолжала любить и ждать своего Сергея. Даже когда ей кто-то сказал, что эшелон, в котором он ехал на фронт, разбомбили и все погибли, не поверила.
Родилась я в январе сорок третьего. Воспитывала мама меня одна. Мы жили очень скромно, голодно, в коммуналке, в двенадцатиметровой комнате. Ей надо было кормить ребенка, вот она и пропадала сутками на работе, окончив курсы медсестер и парикмахеров. В Красноярск с фронта свозили раненых на лечение. Мама в госпитале стригла, брила, обшивала бойцов, перевязывала раны. Кстати, навыки парикмахера ей потом пригодились — она с удовольствием стригла своего любимого зятя Армена Борисовича.
Когда я была совсем маленькой, просила:
— Мама, купай мне папу!
— Танечка, а какого ты хочешь?
Я не могла его описать словами. А тут мы с ней гуляем, вдруг навстречу идет военный, на гимнастерке медали сверкают. Я дернула маму за платье: «Вот такого папу хочу. С деньгами на рубашке!» — все время ведь слышала «Денег нет, денег не хватает».
