В общем, почувствовал я себя как Высоцкий, который кинулся за автографом к Чарльзу Бронсону и был послан в грубой форме. Но я не обиделся, скорее развеселился.
А Михаил Козаков действительно помог. В Камерном театре шел спектакль «Поминальная молитва», который поставил на иврите приглашенный Марк Захаров. Посредством стараний Михал Михалыча мне выделили ролюшку. Причем когда я начал репетировать, понял, что с таким же успехом ее мог играть любой парень с улицы. Что, в общем, и произошло после моего ухода из театра. Еще я успел сняться в довольно популярном сериале «Молодежь Тель-Авива», меня узнавали на улицах, прилично заплатили... Но дорога снова позвала.
— Куда понесло на этот раз?
— Сначала в Берлин. Ну а потом «В Москву! В Москву!» — как стенали чеховские три сестры, за постановку коих намерен был взяться Сергей Соловьев. И надо же было такому случиться, что в ходе моего спонтанного приезда в столицу в начале девяностых годов в ресторане Дома кино я встретил именно его! Мы были знакомы, я даже поработал у него на презентации «Ассы» в ДК МЭЛЗ. Поговорили, затронули вопросы образования. Я рассказал, что режиссура всегда меня привлекала сильнее актерских факультетов, где сегодня ты шкаф, а завтра — сахарница. «Так иди ко мне на курс!» — предложил Сергей Александрович. И я пошел.
Коллектив там подобрался специфичный, состоящий из чьих-то детей, бывших жен и так далее. Когда-то Соловьев был женат на Кате Васильевой, потом она вышла за драматурга Рощина, вот их сын Митя, например, пришел учиться к Сергею Александровичу. Сейчас он, к слову, священник.
Соловьев болел Чеховым, делал наброски «Трех сестер», но с командой, с которой он планировал работать, шансов было немного... Содействие с финансированием оказал Ричард Гир, всех поселили в Доме отдыха в Болшево в надежде на рождение некоего коллективного шедевра. Но кроме постоянных пьянок и стимуляции сознания не всем доступными средствами из проекта долгое время ничего не вылуплялось.
Соловьев признался мне, что страшно устал от всего этого бардака и хотел бы учить хоть кого-то, кому это действительно нужно. Попасть в монтажную такого мастера, как Сергей Александрович, для меня было настоящей честью. Ничего лучшего в профессиональном плане и представить себе не могу. Мне исполнилось тогда лет двадцать пять — самое время перенимать опыт. К сожалению, у Соловьева я не доучился. Все навалилось: семья, обязательства, в общем, грустная необходимость по добыванию мамонта. То, что некоторые коротко именуют жизнью.
