Главное другое: на площадке кипела жизнь. Помню, как мы все вместе придумывали образы. Я из Финляндии привезла свитер с узором треугольник и страшно им гордилась. Посмотрев на мое «сокровище», Балабанов обрадовался: «Какой дикий свитер! Тащи на съемки!» И толстого слоя грима на нас не было: Леша всегда хотел, чтобы герои выглядели достоверно. Я украдкой пыталась накрасить глаза, но он запрещал. Ведь в таком случае у Светы слезы текли, оставляя на щеках дорожки туши. А это категорически не нравилось режиссеру. «Опять накрасила ресницы! — кричал Леша. — Сотри немедленно!»
В роль я вошла легко. Хорошо чувствовала Свету, понимала, что такое жизнь в коммуналке и нищета. В такую же коммуналку я приехала из роддома с первым ребенком. Есть нам было нечего, все друзья приносили продукты — кто что мог. Подруга дала кочан капусты, но разве это могло спасти? Детского питания вообще было не достать, даже по талонам. Через пару месяцев я похудела на пятнадцать кило и поняла, что у меня скоро пропадет молоко. Это было последней каплей, нервы не выдержали: понеслась в магазин «Диета» и штурмом взяла кабинет заведующей. Полки и прилавки были пустыми, а я кричала:
— Дайте какого-нибудь молока, ребенка кормить нечем!
— Вы сумасшедшая? — спросила заведующая. — Покажите ваш талон.
— Нет у меня талона, но у меня есть сын и я артистка!
Глаза у меня горели и руки тряслись. Вероятно, со страху заведующая всучила мне большую железную банку с сухим молоком. Дома развела белый порошок кипяченой водой и наелась этой кашицы, молоко у меня пошло без перебоев, я продолжила кормить сына грудью.
Муж Саша во всем мне помогал, и поскольку я не бросала профессию, часто оставался с сыном. Я привезла супруга в Петербург со своей малой родины. Он — моя первая любовь, мы познакомились, когда мне было четырнадцать лет. Саша играл на танцах на гитаре и был похож одновременно на Пола Маккартни и Джорджа Харрисона. Конечно же, я «вклеилась» в него по уши. Но за мной ухаживали и другие кавалеры. Саша ревновал и бросал гитару, если кто-то приглашал меня танцевать. И неизменно, объявляя очередную песню, говорил: «Посвящается Свете».
